– Не бойся, я не стану тебя проклинать, – заверила она. – При условии, что мое ночное превращение останется нашим секретом. Хорошо?
Алайни прикрыл глаза, подтверждая согласие. Как только пальцы девушки коснулись кожи у края раны, его голова закружилась и тошнота подкатила к горлу. Придерживаясь за стол, он добрался до кушетки, обессилено упал на нее и крепко стиснул зубы, удерживая в желудке остаток пищи. Девушка-оборотень что-то шептала над ним тихим тонким голоском. Ее непонятные слова убаюкивали в отличие от зловещего шепота старой ведьмы. Едва не провалившись в забытье, Алайни внезапно почувствовал прилив сил. Здоровая бодрость овладела его телом так же быстро, как исчезнувшая теперь болезненная слабость. Он широко открыл глаза, повернул голову, чтобы увидеть колдовавшую над ним девушку, и попытался встать.
– Полежи чуток, – прижав горячую ладонь к груди вампира, девушка попыталась остановить и успокоить его. – Все заживет… до свадьбы.
Варя улыбнулась. Ушастые кровопийцы не играют свадеб. У них праздников нет. С любопытством исследователя дикой природы Варя погладила матовую бархатистую кожу лесного хищника и убедилась, что верно в учебной книжке написано: вампиры дышат несколько иначе, чем люди – при вдохе грудь поднимается вверх – в сторону головы, живот при дыхании остается неподвижным.
“Наверное, тебе редко достается еда, поэтому ты лазишь по скотным дворам. Интересно, сколько тебе лет? Шестнадцать?” – мысленно вопрошала Варя, стягивая сапог с поврежденной ноги горного дикаря.
– Там почти все зажило, – шепнул Алайни.
– Я все равно посмотрю, – Варя потрогала шрамы на его лодыжке и посыпала их семенами волшебных трав.
– Оцениваешь длину своих клыков? – Алайни приподнял голову, наблюдая за ней.
– Молчи, трусишка. Не то прокляну.
– Никто еще не осмеливался назвать Воина Сумрачных Гор трусом. Тем более, девчонка.
– Я видела, какой ты воин. Настоящие герои убивают драконов, а не телят.
– Мой отец пировал драконьей кровью, и не считал постыдным умыкнуть теленка из хлева.
– Почему отец не натаскал тебя охотиться на драконов, а научил только вредить людям?
– Не успел. Когда он погиб, я мог справиться разве что с домашней козой.
– А твои мама, братья, сестры, они живы? У тебя есть семья? – у Вари похолодело внутри.
Алайни молча опустил взгляд и сложил уши.
– Ему пора собственной семьей обзавестись, – в комнату вошла Пелагея, она принесла бутылку рапсового масла и плошку с темным густым месивом. – Пора тебе жениться, Алайни. Я знаю, есть у тебя на примете лесная дева. А ты все мешкаешь. Ждешь, пока ее заберет другой.
– Я не верю, что смогу защитить Миалайю и наших детей в одиночку, – Алайни привстал.
– Кто