Миалайя, молоденькая девушка, недавно вступившая в детородный возраст, робко притулилась в углу, обернувшись теплой шкурой. Она старалась избегать ссор. Рилман еще малышкой притащил ее в стаю, чтобы взять в жены, когда она повзрослеет, но пока Миалайя была свободна от семейных обязательств.
Сам Интинай, двадцатилетний красавец, отличавшийся от соплеменников необычайно мягкими и, что для вампира большая редкость, кудрявыми черными волосами, сидел у входа в общую пещеру. Едва Алайни приблизился, он врезал ему наотмашь по лицу.
Алайни отклонился назад под ударом. Встряхнувшись, он ощупал щеку – царапин от когтей не было. Сгорая от ненависти, он молчал. Противоречие вождю по лесным законам приравнивается к попытке захвата власти и часто вырастает в смертельный поединок.
– Где ты пропадал столько дней? – прорычал Интинай. – Снова охотился для себя?
Его женоподобное белое лицо скривилось в ухмылке.
– Я никого не поймал. Ты не можешь обвинить меня в нарушении уговора, – тихо возразил Алайни, опустив голову.
– Ты ни на что не годишься, – Интинай прищурил разноцветные глаза, один из которых был серым, а другой – зеленым, и брезгливо отвернулся. – Я сохранил тебе жизнь, потому что твой отец был удачливым охотником. Недолгое время ты оправдывал его славу и приносил стае пользу, но потом… Мне надоело тебя выслеживать, Алайни. Я мог бы понять, что ты не хочешь охотиться для моей семьи, но, оказывается, ты не способен прокормить и себя одного. Мое терпение скоро иссякнет. Уходи из наших угодий. Не жди, пока я тебя прикончу.
Алайни хотел бы сказать, что в последнее время его добычу ловко уводил наемник, поселившийся в горах, но понимал, вождь ему не поверит. Если же он решится показать оружие Норея, его убьют, как предателя, не обдумывая долю вины.
– Прими мою покорность, Интинай, – молодой вампир поднял взгляд и заложил уши. – Я буду служить тебе, как прежде.
– Ты будешь служить мне лучше, чем прежде, – Интинай защемил его нежное ухо когтями. – А если нарушишь клятву – умрешь.
Под ядовитые реплики своих жен, адресованные провинившемуся вампиру, Интинай завалился на длинношерстную шкуру между их горячими полуголыми телами и прижал их к себе. Жены ответили на его ласку взаимностью.
Алайни собрался изъять у маленьких паразитов тушу, в которой еще оставалось немного крови, и быстро проскользнул в общую пещеру. То, что на него нападет Рилман, да еще вооруженный клинком в форме полумесяца, он ожидал в последнюю очередь. Скорее он рассчитывал на атаку разъяренных мамаш. Лезвие глубоко вонзилось в плечо юноши. Взвизгнув от боли, Алайни отдернул держащую клинок руку Рилмана. Меньше чем за