Зал поначалу застыл и затих от изумления. Потом пронёсся лёгкий шумок и ропот. А где-то там, на ближних подступах к туалету, возмущённо прозвучал женский голос:
– Да как он смеет, подлец этакий? Хам!
– Хэрвамвбок, господа! – повтори дворецкий, видимо, явно наслаждаясь произведённым на публику эффектом от произнесённого. – Господин Хэрвамвбок Сусалий Пирамидонович, отпрыск скандинавской королевской династии, экс-дипломат!
По залу прокатилась волна облегчённого вздоха. Послышались смешки и обоюдные поддёвки.
– Гордость отечественного балета, госпожа Брунгильда Лучезарная и госпожа Амброзия Гибкая!
– Наши иностранные друзья: господин Петардо Хуан Бернардович из Бразилии и госпожа Джуди Балерини из Палермо.
– Наши японо-вьетнамские друзья: Сунь Ся-ка, По-Чём-пень, Ху Вон-там!..
– Вон, глядите, два закадычных друга – Поцелуйко и Наливайко, – заочно знакомил хозяин друзей со своими гостями. – А выправка-то, особенно у Поцелуйко.
Действительно, так и хотелось спросить у того: «В каком полку изволили служить, батенька?», и услышать в ответ: «В сто первом, кавалергардском!» – Идёмте-ка, подойдём к ним поближе, – посоветовал Монблан Аристархович. – Кажется, к ним направляет стопы свои Гармония Всеобъемлющая – жена генерала Портупей-Голенищева, генерала с ужимками отставного прапорщика. У него есть ещё такая прибаутка: «Штык те в карман и портянка на шею!». Так вот, Гармония, это, я вам скажу, не женщина, а полевая гаубица. Исключительно породистая и плодовитая особа.
– Добрый вечер, господа! – сходу, без обиняков, прямо в лоб атаковала та молодых людей. – Мы с вами не знакомы?
– Никак нет! Не имеем чести знать! – молодцевато прищёлкнув каблуками, с одновременным вскидыванием головы, став во фронт как заправский служака, лихо подкрутив щёгольские щёточки усов, ответил один из них, и представился:
– Поцелуйко!
Превратно истолковывая подобное представление, его по обычаю целовали: мужчины – подчёркнуто вежливо, по-мужски, так же подкручивая усы, от смущения крякая, кряхтя и покашливая в кулак; женщины – с особым рвением, но с опаской оглядываясь: «Моего здесь нет?» и произнося: «Какой милый чебурашка!».
– Наливайко! – произведя отмашку рукой, точно таким же манером представился другой.
– Эй, человек! Наливай-ка! – обратилась она к проходившему мимо официанту с бутылкой коньяка и хрустальными рюмками на серебряном подносе. – Налей-ка нам, братец, по маленькой на троих: душа жаждет… Ну, причастимся, друзья, и возрадуемся!
Выпили, вкусили по конфетке. Те, как выяснилось впоследствии, оказались «Музыкальными», подкинутыми на поднос юными экстремистами.
А гости всё прибывали и прибывали, заполняя собой залу.
– Гость Востока! – провозглосил глашатай. – Господин Челдобухры Шалдыбурдык