«Франк, буквально „свободен“; свобода может быть в отношении собственных мнений, что равносильно открытости, или в отношении вещей, принадлежащих другим, где свобода может доходить до неприятности, или она может игнорировать общепринятые идеи относительно сдержанности. Следовательно, в то время как открытость совместима с робостью, откровенность подразумевает некоторую степень смелости. (Вековой словарь)».
И, наконец, об искомом значении, непосредственно, самого исследуемого определения франшиза. Со всей ответственностью заявляю, что, вопреки утверждениям английских этимологов, происхождение термина франчайзинг не имеет никакого отношения к истории и языку франков как некоей, скорее, надуманной черте национального характера. Зато, как показал наш системный анализ, данное словообразование прочно увязано с базовым арийским исходником priya «любимый», по действу глагола pri «любить», как и с его производным русским priyatny «любимый», по действу русского глагола pri «люби». Так что однокоренное ему английское free [fri: ] «свободный, вольный, радостный» с полной уверенностью можно сводить к русскому прыткий «свободный, вольный, радостный», недаром же древнеанглийское friga «любовь» так созвучно древнерусскому существительному прыгъ «напрягание». А у существительного прыть и глагола прать один исток, из которого, к слову, родилось и понятие «право». Вспоминаем английское franchise [frænʧaɪz] «особое право или привилегия (предоставленная сувереном или правительством)». Вот он, прямой перевод модного нынче определения: франшиза – это буквально «право», а франчайзер –