Он подошел к Хельге и с ненавистью посмотрел на окровавленную девушку. Глаза бедняжки больше не двигались, из открытого рта текла тонкая струйка крови.
– Все платье у твари в крови, лезвие вытереть не об чего, – сказал Ней, глядя на убитую. Затем резко повернулся к Гаррету, желая ему что-то сказать.
Староста открыл рот, но в ту же секунду Хельга вскочила на ноги и кинулась на Нея. Она обхватила его ногами и руками и повалила на землю.
– Что она делает? – закричала женщина из толпы.
– Она его ест, – раздался детский голос.
Люди вопя и расталкивая друг друга кинулись в деревню. Первобытный страх обуял их.
Хельга сдавливала зубы, пытаясь прокусить артерию.
– Убейте ее, убейте, – кричал Ней.
Кровь хлынула из шеи врага, заливая лицо Хельги. Как ни старался староста вырваться, у него не получалось. Хельга держала его ногами и руками. Вскоре староста обмяк и, залитый кровью, умер.
Так они и остались лежать на земле: девушка с перерезанным горлом и староста с прокусанной шеей.
Костры ослабели, но все еще хорошо освещали поляну, на которой совсем недавно разыгралась трагедия. Гаррет объехал главный костер кругами несколько раз, пытаясь разглядеть в нем останки старухи. Но языки пламени хорошо скрывали обвиненную в колдовстве.
Гаррет остановился напротив Кесо и кинул взгляд вниз на девушку и старца, залитых кровью. Кесо посмотрел сначала на мертвых, потом на Гаррета.
– Как же она его горячо обнимает, – сказал Кесо. Он тяжело улыбнулся и выдохнул пар. Воздух остывал.
– Ну что, будем ночевать на болотах или останемся в деревеньке? – спросил Гаррет, – тебе решать.
– Ты же слышал, что сказала Хельга. Еще до того, как петух трижды пропоет, все в деревне умрут, – проговорил Кесо.
Он шмыгнул носом. Ему совсем не хотелось ночевать на сырых болотах. Но и оставаться в деревне он тоже не горел желанием.
– Подожди. Ведь Хельга призвала нас свидетели. А значит, мы должны остаться в живых. И ты не забывай нашу миссию. Ведьма почуяла нас, дальше будет только сложней и не нам бежать от нее. Если не мы, то кто? – сказал Гаррет.
Его ровный спокойный голос успокаивал и внушал надежду. Кесо кивнул.
Через минуту воины стояли у въезда в деревню. Лошади махали хвостами и тяжело сопели, предчувствуя беду.
Дома располагались в ряд с левой и правой стороны единственной улицы. Свет в окнах не горел.
– Один, второй, третий домик, – считал Кесо вслух.
Они с Гарретом шагом ехали на лошадях, всматриваясь в дома. И ни звука. Как будто деревня вымерла.
– Тридцать пять домов, – сказал Кесо, когда они с Гарретом доехали до последнего дома.
Кесо слез с коня и подошел к окну. Раздался звонкий стук, разорвавший тишину.
– Именем короля откройте! Нам нужен ночлег!
Кесо подошел к двери и потянул ее на себя. Он почувствовал, что дверь не заперта, а с другой стороны ее держат. Началась борьба.
Кесо