– Пейте, Морис, – это согревает.
Морис повиновался.
– Хотите, сэр, я добавлю в камин полено?
Пендергаст покачал головой, снова огляделся:
– Странно… когда я здесь, меня всегда одолевают воспоминания.
– Неудивительно, сэр.
Пендергаст указал на большой глобус в деревянной оправе:
– Например, вспомнилось, как мы однажды сильно поспорили с няней – остров Австралия или же континент. Она считала, что остров.
Морис кивнул.
– А еще – тарелочки из веджвудского фарфора, которые украшали верхнюю полку вон того, – Пендергаст указал кивком, – шкафа. Помню, как мы с братом реконструировали взятие римлянами певкетского города Сильвия. Построенные Диогеном осадные машины оказались весьма совершенными: первый же снаряд угодил прямо в полку. – Он покачал головой. – Нас на месяц оставили без какао.
– Я отлично это помню, сэр, – сказал Морис, допив до конца.
Херес, похоже, начал действовать.
Пендергаст быстро наполнил рюмки.
– Нет-нет, я настаиваю, – сказал он, когда Морис попытался возразить.
Дворецкий кивнул и пробормотал «спасибо».
– Библиотека всегда была центром дома, – сказал Пендергаст. – Именно тут мы устроили праздник, когда я сдал школьные экзамены на высший балл. А дед репетировал здесь речи… помните, как мы усаживались вокруг и изображали публику – хлопали или свистели?
– Как будто все было вчера.
Пендергаст сделал глоток:
– И еще мы принимали здесь гостей после нашей свадебной церемонии в саду.
– Да, сэр. – Суровая сдержанность дворецкого слегка подтаяла, и Морис сидел уже не так напряженно.
– Хелен тоже нравилась эта комната, – продолжал Пендергаст.
– Еще как.
– Помню, она все вечера здесь проводила, занималась своей научной работой, читала технические журналы.
Лицо старого дворецкого растянулось в задумчивой, понимающей улыбке.
Пендергаст посмотрел на рюмку с золотистой жидкостью:
– Мы сидели тут часами, не говоря ни слова, просто наслаждались обществом друг друга. – Пендергаст помолчал и как бы между прочим заметил: – Морис, она никогда вам не рассказывала о том, как жила раньше, до знакомства со мной?
Дворецкий допил херес и деликатно отставил рюмку в сторону.
– Нет, она была молчаливая.
– А что вам больше всего в ней запомнилось?
Морис на миг задумался:
– Она любила чай из шиповника.
Настала очередь Пендергаста улыбнуться.
– Да, она его обожала. В библиотеке даже пахло всегда шиповником. – Пендергаст принюхался: теперь здесь пахло пылью, сыростью и хересом. – Боюсь, я слишком часто уезжал. Я все думаю – чем, интересно, она себя занимала, сидя одна в этом холодном доме?
– Иногда она уезжала по делам, сэр. Но больше всего времени она проводила вот здесь. Она так без вас скучала.
– Правда? А держалась всегда весело.
Пендергаст поднялся и опять наполнил рюмки.