Василий III не соглашались даже встречаться с иноземными послами, кроме как в присутствии своих бояр. Другим примером может служить ситуация с престолонаследием, приведшая к кризису 1498–1499 годов. После смерти своего сына Ивана Молодого Иван III вынужден был назначить нового наследника, выбирая между своим внуком Дмитрием, сыном Ивана Молодого, и своим вторым сыном Василием. В 1498-м прошла коронация княжича Дмитрия, которая укрепила и без того сильные позиции при дворе могущественного рода бояр Патрикеевых. Патрикеевы не только были тесно связаны с новым наследником, но и из-за юности Дмитрия могли не бояться того, что другие влиятельные кланы в ближайшем будущем смогут породниться с семьей государя. Однако Иван III не любил Патрикеевых. Несмотря на то что Патрикеевы были потомками великого князя Литовского Гедимина и состояли в родстве с самим Иваном, в течение года все старшие представители этого рода были либо пострижены в монахи, либо заключены в темницу, либо казнены. Многие историки считают, что это произошло в результате давления, оказанного на Ивана членами Боярской думы, которые добивались от него ослабления влияния Патрикеевых и равномерного распределения власти между остальными боярами. К 1505 году наследником Ивана стал его сын Василий. О том, что внутриполитическая консолидация Русского государства была хоть и недавней, но уже весьма прочной, свидетельствует тот факт, что ни одна из противоборствующих сторон не обратилась за поддержкой к иноземной державе или к кому-то из удельных князей [Kollmann 1986: 235–267; Fine 1966: 198–205].
В то же время есть множество примеров того, когда последнее слово оставалось за великим князем. Поскольку именно он решал все вопросы, связанные с прибытием ко двору и поступлением на службу новых вассалов, назначал им должности и выступал судьей в местнических спорах, то и власть его как сюзерена неизбежно возрастала. Поэтому после своей второй женитьбы Василий III «загромоздил двор», сделав боярами родственников своей новой жены Елены Глинской и противопоставив их тем старым боярам, которые поддерживали в вопросе престолонаследия его брата [Kleimola 1985: 235]18.
Установление местничества и последовавшие за этим политические изменения оказали колоссальное влияние на процессы, о которых идет речь в этом исследовании. Сравнительно четкий механизм интегрирования ранее независимых князей в жизнь московского двора дал им возможность стать частью увеличившейся в размерах правящей верхушки, отвечавшей за принятие политических и военных решений. Консолидация укрепила связи между членами элиты Русского государства и установила набор правил, по которым они взаимодействовали друг с другом и со своим сюзереном. Поведение русской верхушки в 1520-е годы показывает, что ее представители больше не воспринимали себя как разрозненную группу князей. Вместо этого они демонстрировали коллективную лояльность к московскому государю, при дворе которого и шли
