Уже не осень – поздняя зима
берёт меня в объятия холодные,
а у меня – кружение ума
и мысли, по-весеннему свободные.
Я чую запах личности на слух:
слова текут, и запах есть у них,
сменяется пивным коньячный дух
ушедших современников моих.
Забылся карнавал утекших дней,
истёрлась жизни тонкая тесьма,
и ночь теперь царит в душе моей,
но – звёздная пока ещё весьма.
Что я скажу про стариканов,
давно лишившихся огня?
Жена боится тараканов
гораздо больше, чем меня.
Не согнут я ещё пока
и не ломаюсь,
я то валяю дурака,
то дурью маюсь.
Моя догадка, внятная уму,
кого-то приведёт, возможно, в ярость:
мы живы до сих пор лишь потому,
что Богу любопытна наша старость.
Я и двигаюсь теперь еле-еле,
и не хочется идти никуда,
и душа почти не держится в теле,
а с умишком – так и вовсе беда.
Когда я досмолю окурок мой
и тело неподвижно в землю ляжет,
душа моя воротится домой
и лишнее чего-нибудь расскажет.
Нет ничего на свете гаже,
чем рано руки опустить,
а если нас Господь закажет,
Он должен нас оповестить.
Обильно сдобрен мёдом и елеем
похоже спотыкающийся слог:
кого-то поздравляют с юбилеем,
о ком-то прямо рядом – некролог.
Стезя у всех вполне сквозная
и непостижная уму,
и мы бредём по ней, не зная —
куда, а главное – к кому.
Надеюсь, что весьма ещё не скоро
на суд я попаду – уже вторично,
небесного узрею прокурора
и сяду на скамью вполне привычно.
Кого ни спросишь, как дела,
одну и ту же слышишь весть —
что ноша жизни тяжела,
но где-то свет в тоннеле есть.
Сегодня сильно плох я, просто плох
и в силах разве книжку полистать,
не то чтобы мышей, но даже блох
уже я не ловлю, чтоб не устать.
Забавно мне скользить по склону лет
и слушать наше пение пропащее,
былое сплыло, будущего нет,
но длится и гуляет настоящее.
Я смолоду вертелся так и эдак —
вертелся, а не гнулся и вилял,
и понял очень ясно напоследок,
что так я жажду жизни утолял.
Мы то кипим, то вмиг бессильны,
то гневны попусту, то благостны;
капризы возраста обильны,
непредсказуемы и тягостны.
Та живость, в нас когда-то бывшая,
ослабла в мимике и звуке:
у стариков душа притихшая —
она готовится к разлуке.
Сначала длится срок учебный,
потом – рабочий длинный срок,
за ним – короткий срок лечебный,
а