Папа стал таким скучным. Теперь у него один бизнес на уме. Конечно, случалось, что он надевал свой кожаный жилет и натягивал шлем, но прежней радости уже не чувствовалось. Он словно нес тяжелую ношу.
Филип включил фонарик на телефоне, успел заметить, что уже половина третьего ночи, как обычно. Он посветил на блестящий корпус мотоцикла, провел ладонью по сидению.
И не скажешь, что ему уже почти двадцать лет. «Harley Davidson FLSTF Fat Boy» – истинная классика. Филип ухаживал за ним, каждый вечер намывал его. А приходя в гараж ночью, просто наслаждался, любовался мотоциклом, поглаживал его. Это определенно лучше, чем сон.
Иногда Филип позволял себе надеяться. Надеяться на то, что папа отдаст ему мотоцикл. А вдруг. Все-таки он единственный ребенок. Возможно, папа планирует подарить ему мотоцикл на двадцатилетие. Хотя до этого еще так далеко, даже не представить себе. Каково это, когда тебе двадцать лет.
Те люди двадцати лет, кого он знал, выглядели намного старше его самого. Он себя таким не видел. Таким дерзким и зрелым.
Филип ощупал гладкие цилиндры. Он ощущал особую связь с этим мотоциклом. «FLSTF Fat Boy» совсем не был жирным, скорее накачанным до предела. Ни одного лишнего изгиба, или винтика, или колесика. Газ, тормоз – все на своих идеальных местах.
Идеальная гармония.
Взгляд Филипа упивался совершенством. Он и не заметил, как включился тихий электрический мотор, приводящий в движение гаражную дверь. Внезапно в помещение проник лунный свет. С другой стороны от машины что-то пошевелилось.
Наконец, Филип понял, что это. В гараж, пятясь, вошел его отец, одетый в пижаму, в которой обычно спал. Волосы торчали во все стороны, как будто он только что проснулся. Филип видел только его спину. Он прижался к мотоциклу. Позади отца показался еще один человек – скорее силуэт, наполовину скрытый машиной. На нем была шапка, больше ничего Филип не разглядел. Если они и говорили, то очень тихо, шепотом. Папа медленно продвигался вглубь гаража.
Что-то в атмосфере заставило Филипа задержать дыхание. Он сидел, не шевелясь. Папа теперь был совсем близко. Остановился. Время остановилось.
Папа обернулся и увидел притаившегося за «Харлеем» Филипа. Он как будто уже знал, что сын там. Несмотря на холод, папа весь вспотел. Он слабо улыбнулся и поднес палец к губам.
Надо сидеть тихо.
Потом отец повернулся обратно к мужчине, который по-прежнему казался лишь смутным силуэтом. Папа сделал два решительных шага к поднявшейся с корточек фигуре.
Послышался удар. Приглушенный, но четко различимый. Папа упал плашмя. Голова стукнулась о бетонный пол всего в десяти сантиметрах от мотоцикла.
Из папиного лба торчал топор.
Филип зажал рот руками. Он во все глаза таращился на человека, который пару секунд осматривал гараж, а потом закинул сумку на плечо и вышел.
В свете фонаря прямо у въезда в гараж стояла девушка с собакой. Она громко вскрикнула и полезла за телефоном. Мужчина в шапке, с сумкой на плече, завернул