– Я везунчик, да? – спросил Веня у теней от фонаря. – Хороший мне попался пузырь?
Тени не ответили, продолжив свою погоню за лучом света. Только один кусочек черноты остался на месте, сделал вид, что он тут ни при чём. Отверстие с неровными краями, дыра в стене! Следствие недавнего толчка. Протянув руку, Веня взялся за край дыры и потянул на себя. Скала тонко кракнула и отдала новый кусок: плоский, сантиметра три толщиной, вытянутый пятиугольник. Чернота превратилась в отверстие, за которым что-то брезжило на пределе светочувствительности и щекотало взгляд.
– У-уф, – протянул Вениамин, глотнул горячего воздуха и сделал то, что настоятельно не рекомендовалось всеми уставами и инструкциями: крепко зажмурился, а потом освободил и откинул щиток шлема. Взвился короткий писк и потух, не в силах преодолеть рассеянную атмосферу. Это датчики герметичности забили тревогу, и в ту же секунду коммуникатор выплюнул в эфир экстренный вызов спасателей.
«Один, два, три», – считал Веня, а морозный воздух выхолаживал скафандр. «Четыре, пять, шесть», – давление в ушах и за глазными яблоками росло, щёки онемели от холода.
«… Десять!» – досчитал Вениамин и аккуратно закрыл щиток. Тут же умная автоматика заблокировала замок и стала накачивать осевший, съёжившийся костюм кислородом. Спасать обитателя скафандра от пустоты.
– Ффу! – выдохнул Решетов и медленно, чтобы не пораниться смерзшимися ресницами, открыл глаза. «Получилось!» – радость смыла мгновенный страх. Этому финту его научил один из разведчиков, Иван. Способ вполне безопасный, если не запаниковать и не сломать случайно замок шлема.
Если верить коммуникатору, марсотрясение случилось часа два назад, значит, примерно столько же времени у него в запасе. Потом скафандр придётся вентилировать заново. Кислорода навалом, часов на тридцать. Его откопают гораздо раньше. Нужно только потерпеть. Пока же можно осмотреться. Потом набегут спецы, а он вернётся к модулям и программам, а под Марс попадёт разве на экскурсию.
Стенка поддавалась легко, как первый осенний лёд. Как всякий ребёнок, в детстве Веня любил возиться в ноябрьских лужах, доставать оттуда жгучие ледяные осколки и смотреть сквозь них на солнце, как через иллюминатор, пока пальцы не немели от холода или вода не затекала в рукава… Почему-то Вениамин не захотел ломать стену одним ударом, а решил аккуратно разобрать её.
Стопка сланцевых черепиц росла, и скоро открылся проход во тьму.
Будь дело на Земле, Вениамин сломал бы шею. Но одна третья – не единица, и он успел извернуться и упасть