Мне, в общем-то, и некуда.
– Понимаю ваш скептицизм, – улыбнулся мэр, и от уголков его глаз разбежались лучики морщин.
Он был едва ли выше меня, с мелкими чертами лица, которые все время находились в движении. Он то улыбался, то вскидывал брови, то морщил длинный нос со вздернутым кончиком. Шляпу Руперт так и не надел, и ветер перебирал светлые пряди его волос.
– Доксвеллы давно пытались продать этот дом, – сказал он. – Еще до того, как меня перевели в Вилару. Но потенциальные покупатели сбегали в ужасе. Дух шумел, швырял вещи, а один раз пытался задушить мужчину, который рискнул остаться там на ночь.
– Откуда вы знаете, что это правда? – прямо спросила я.
– Вообще-то я сам подумывал купить черный дом, – признался Руперт с обезоруживающей улыбкой. – Когда меня перевели в Вилару, город медленно умирал, коварные течения делали морской путь непригодным, месторождения драгоценных камней в горах истощились. Каково же было мое удивление найти в нем дом, напичканный магией по самый чердак. У вас там все возможные удобства.
– Да, – не без гордости подтвердила я.
– Я отправил письмо к поверенному Доксвеллов, а сам решил, что ничего плохого не случится, если я посплю одну ночь в доме. Неловкая ситуация, но видели бы вы ту плесень в городской управе!
– Вы спали в моем доме? – уточнила я.
– Пытался, – виновато улыбнулся он. – Это я – тот мужчина, которого едва не задушил призрак. Я проснулся от того, что мне прижали к лицу подушку, а потом поднялся такой вой, что я схватил свои вещи и выскочил на улицу. Была зима, и я едва не отморозил себе… ноги.
– Возможно, вам просто приснился дурной сон, – предположила я. – Потому что я сегодня спала прекрасно.
– Возможно, – не стал спорить Руперт. – А может, призрак получил, что хотел, и ушел. Или растворился в небытие от старости. Либо же, что куда вероятнее, дело в вашей крови, Элисьена эль Соль. Эльена. Магия жизни изгоняет духов. Но я хочу, чтобы вы знали, если что – я рядом. Не стесняйтесь обратиться за помощью, советом, да и просто так. В конце концов, это моя работа.
Он подал мне руку, помогая взобраться по крутому подъему. Его ладонь оказалась сухой и горячей, и прикосновение не было неприятным.
Мы шли по городу, сворачивая то вправо, то влево, и я совсем потерялась. Над моей головой хлопало на ветру белье, нависали балконы, переругивались соседки. Говорили в Виларе немного не так, как в столице, чуть растягивая гласные. Но жизнь здесь бурлила, и город совсем не казался умирающим.
– Я рад, что дом нашел хозяйку, – продолжил Руперт. – В каждом городе должна быть своя достопримечательность. Это его история. Было бы грустно, если бы дом просто разрушился от старости, или Доксвеллы решили его снести.
Мы снова свернули, и я решила, что Руперт специально водит меня по лабиринтам улиц, но каменные стены вдруг оборвались, и передо мной распахнулся бескрайний простор. Кричали чайки, шумели люди. Мелкая псина выкатилась под ноги с колбасным