– Революционная молодежь занята более навязыванием другим своего мнения, чем настоящим гуманизмом, – тихо, но твердо озвучил Алеша.
– Это не так! – не сдержалась Анисия, услышав не то, на что уже готовила в ответ целые абзацы.
– А остальные не заняты? Те, кто создает империи, пишет опусы, оттачивает механизмы… Они не заняты тем же? – весомо спросила Полина, будто затирая промах Анисии. – Развитие ни к чему лишь праведникам, – недобро добавила она.
Алеша улыбнулся, очевидно, не желая продолжать перепалку.
Анисия чувствовала, что поднимаемые вопросы не заботят Алешу. Но почему? Не потому ли, что давно обдумал и решил их? Этот факт взбаламутил ее, потому что сама она была далека от подобной устаканенности.
Инесса уже было приготовилась разрядить обстановку смешком, но затравленно огляделась и поникла. Никто в этом чудаковатом собрании не подумал ни о музыке, ни о картах. Оставалось только прилепиться к душке-Павлу, который единственный здесь еще соблюдал приличия, не опускаясь до политической тягомотины. Впрочем, его братец осатанелого вида препятствовал Павлу даже в этом.
Полина лишь презрительно ухмыльнулась, показывая своим видом, чего заслуживают подобные Алексею.
– Что и требовалось доказать, – победоносно сообщила она непонятно кому и невесть на что.
– Каковы же ваши истинные помыслы? – с выдержкой отозвался Алексей будто из вежливости, но вовсе не вылизывая произнесенное.
– Да к чему помыслы! Главное – результат, помощь хоть одному, – гаркнула Полина, с бессилием швыряя обгрызенную цигарку в урну.
На скрученном в узел лице Алеши пробуждалась упертость.
– Вы еще не пришли к консенсусу по поводу нови. Страстно ищете, сами не зная, что. Хотя еще не имеете достаточно ресурсов и имеете, по сути, еще ту реакционную мораль, за которую готовы перегрызть горло другим, – с осторожностью, но четко начал Алеша, сам до конца не понимая, к кому обращается. – Ведь убрать ваш флер преобразователей, останутся те же люди, что и мы, которые так же держат столовые приборы. Которые воспитывались на тех же книгах, что и их оппоненты. И которые, по сути, такие же консерваторы. Но убеждают себя в обратном, потому что консерватором быть стало зазорно.
Алеша говорил, а перед Анисией восставало зеркало собственной неуверенности в словах, которые неслись отовсюду в их блестящее и неспокойное время. Они говорили журнально, но какие помыслы руководили апологетами нови на самом деле?
– И что же? Столовые приборы делают нашу борьбу бесполезной? – сощурилась Полина, наслаждаясь всеобщим к себе вниманием.
Никто ей не ответил.
– Вы не можете… – Анисия запнулась. – Мы – большее, чем какой-то дегуманизированный слой. Воспринимать нас как слитый массив одинакового чувствования и одинаковых идей – преступление.
Из-за