– А я почем знаю, все по старинке щи лаптем хлебают.
– Похоже, в нашу сторону зверя гонят? – рассудил Игнат, вслушиваясь в усиливающийся громкий лай собак.
– Пускай гонят, у нас добыча уже есть, – соловыми глазами усмехнулся помещик. – Петруха, налей-ка нам еще по стаканчику, да домой будем собираться.
Лай собак с каждой минутой становился все громче. И вскоре всем стало видно, как с десяток высоких и худых борзых гнали лису, а за ними, намного отставая, скакали охотники. Рыжему хвосту не удавалось убежать, борзые догоняли.
– А где же вчерашний кабан? – недоуменно спросил помещик.
– Знать, барин, ушел в другие леса, – рассудил Игнат. – Люди Миклашевского, видать, вчера тоже кабанчика приметили и сегодня хотели взять, да только тот не стал дожидаться, когда на него облаву устроят.
Палевого окраса сука с белыми пятнами резво выскочила из кучи собак и в броске, на взлете, схватила жертву за шею и, пробежав несколько шагов, остановилась. Подняла лису перед собой, сжав зубы и немного постояв, бросила бездыханное тело на траву. Собаки окружили зверя и стояли рядом до появления охотников, которые спешили к месту схватки, чтобы согласно обычаю тут же забрать еще не растерзанную добычу.
Одна легавая белого цвета с коричневыми пятнами выскочила на поляну прямо перед расположившимися на привал охотниками. Рослая, длинномордая, она не поняла, куда попала, и растерянно смотрела на незнакомых людей.
– Гляди, плоская, как доска, – возмутился помещик. – Стреляй ее, сынок!
– Зачем?
– Она в наши владения забежала.
– Ну и что, сейчас убежит.
– Я не позволю, чтобы чужие псы бегали по моей земле. Петруха, стреляй ее.
– Барин, может, не надо?
– Ах вы мерзавцы!
Помещик схватил свою новенькую двустволку и прицелился.
Грянул выстрел; когда дым рассеялся, все увидели на траве бездыханное тело собаки.
Тут же появился Миклашевский. Не слезая с коня, глядя в упор на Ханенко, зло спросил:
– Что это значит?
– По праву собственности, – пьяно пробормотал Ханенко. – По праву…
Проснувшись поутру, Ханенко не помнил происшедшего накануне. Прошел в горницу, налил полный стакан воды и залпом выпил.
Вдруг охнул и опустился на диван, схватившись за поясницу.
– Татьяна! – громко крикнул он.
Через секунду жена стояла перед ним.
– Что случилось?
– Вот проклятая стреляет, аж искры из глаз сыплются.
– Застудил вчера, не иначе! – съязвила жена. – Я же говорила: не ездите на эту проклятую охоту… Посидел на земле – вот тебе и результат!
– Вели баню истопить. Прогреться мне надо.
С улицы незаметно вошел сын, услышав слова отца, с сочувствием сказал:
– Папа, у Игната тоже спину прихватило, даже ружье твое не смог почистить.
– Да, уже осень на дворе, земля холодом отдает, а мы расслабились. Думали, солнце светит и греет, как летом.
– Ага, оно светит,