Убитая горем свекровь, конечно, ее не прогнала. Напротив, это их еще сильнее сблизило, она приняла невестку как родную дочь, а когда та родила ей внука – похлопотала, чтобы тому дали отцовскую фамилию, хотя брак и не успели оформить официально.
– …Ну а потом он подрос, мне наскучило сидеть без дела, и я устроилась классной наставницей, – закончила свою историю учительница.
– А где сейчас ваш сын? – полюбопытствовала Лахджа.
– Работает в Метеорике, он магистр Вербалеона.
– Магистр?.. – удивилась Лахджа. – Сколько же вам лет?
– Восемьдесят девять, – ответила учительница.
– Я бы вам больше двадцати не дала, – восхитилась Лахджа. – Метаморфоза?
– Да, постоянная. Я закончила факультет совершенства. У меня только вечная молодость, абсолютная память и еще пара мелочишек, но для работы в школе хватает.
Рядом играла маленькая Вероника. Лахджа взяла ее с собой, чтобы та посмотрела место, где через пять лет будет учиться. Конечно, полуторагодовалая малышка ничего не понимала – она сосредоточенно раскладывала по цветам палочки, на которых первоклассников учат устному счету.
Была большая перемена. Уроки здесь часовые, зато их каждый день только четыре, и между вторым и третьим – часовая же перемена, на которой детей кормят завтраком, а потом дают вволю набегаться во дворе, вместо физкультуры. Прямо сейчас в окно задувал прохладный осенний ветерок, и с ним влетали вопли Астрид, которая носилась вперегонки с одноклассниками.
Всего у нее их тринадцать – шесть мальчиков и семь девочек. Население Радужной бухты невелико и сильно рассредоточено, а многие помещики предпочитают домашнее обучение, так что учителя работой не перегружены. Лахджа с любопытством рассматривала обстановку, подмечала отличия от знакомой финской школы.
Парты здесь волшебные – съеживаются и расширяются в зависимости от того, кто за них садится. Лахджа сейчас как раз сидела за одной, и та смотрелась великаншей рядом с дюжиной лилипутов. На каждой лежал «Обучатель», этот заслуженный парифатский талмуд, что верой и правдой служит многим поколениям школьников. Другие книги – в застекленном шкафу. Ранцев здесь не носят, учебники и тетради просто оставляют в партах, благо домашних заданий на Парифате не задают, только иногда поручают какие-нибудь проекты.
На стене кроме меловой доски висели часы и две географические карты – всего Парифата и Мистерии. В кадках росли мини-деревца, в большом аквариуме плавали рыбки, а на учительском столе лежало то, что невозможно увидеть в земных школах – розга.
Хотя в ход ее, если верить Астрид, учительница пока что не пускала.
– Мэтресс Дегатти, я попросила вас зайти, потому что для меня это совершенно новый опыт, – наконец перешла к делу мэтресс