Мэтресс классная наставница отпила еще чаю и произнесла:
– Мэтр Дегатти, если ваша дочь продолжит вести себя неподобающим образом, затевать драки, портить школьное имущество и мешать учебному процессу, мы будем вынуждены с ней расстаться.
Лицо Астрид озарилось счастьем. Все так просто?! Она всего лишь должна продолжать в том же духе?!
– Если тебя выгонят из школы, Астрид, ты от этого клейма не отмоешься, – заметил ее улыбку папа. – И уж конечно, волшебницей не станешь. Да и воительницей… нет, гоблины-то тебя за свою примут… да и то не уверен. Даже они школу обычно заканчивают и учатся там хорошо.
– Гоблины?! – не поверила Астрид. – Да у нас их нет в школе!
– Только потому, что в Радужной бухте нет гоблинов, – пояснила мэтресс классная наставница. – У нас хорошая волость. Самая респектабельная.
Астрид подумала, что лучше бы она не была такой респектабельной, потому что это скучно, но смолчала.
– Кстати, получается, что она не портила школьного имущества, – вдруг сообразил папа. – Это наше имущество испортили. На территории школы. Что вы собираетесь с этим делать?
Они проговорили еще минут десять, а потом мэтресс классная наставница откланялась. И родители молча уставились на Астрид.
Они ничего не говорили, но выражения их лиц менялись – папа с мамой то улыбались, то хмурились, то сердито поджимали губы. Мама один раз вдруг рассмеялась, а папа довольно осклабился, будто это он так удачно пошутил.
Опять мыслями перекидываются. Астрид уже хорошо знала эту их неслышную болтовню. Иногда она завидовала, что мама с папой так умеют, а иногда сочувствовала им. И ей, конечно, хотелось, чтобы сейчас говорили вслух, потому что обсуждают-то наверняка ее.
Ее и обсуждали, конечно. Лахджа и Майно, конечно, огорчились, что Астрид хулиганит так, что из школы приходят поговорить о ее поведении, но взвесив все в совокупности, они решили, что все совсем не так плохо. Учитывая ее происхождение, учитывая демоническую натуру – она, можно сказать, травоядный ребенок. Ну да, буйная девочка, драчливая, но ничего выходящего за рамки обычных детских шалостей.
Я в детстве тоже жеваной бумагой плевался. В Звиркудына в том числе.
А он что?
Что-что… бегал за мной и пытался башку открутить. Кстати, они с Урдиллом всегда первые начинали.
Это Лахджу слегка успокаивало. То, что почти во всех случаях, когда Астрид с кем-то конфликтовала, зачинщиком был кто-то другой. Ее дразнили и задирали в школе, она давала отпор. Или заступалась за других детей, что тоже только похвально.
Правда, в того эльфенка она, кажется, плюнула первая, и об этом с ней стоит поговорить. Но ломать велосипед в ответ на комочек жеваной бумаги – это, конечно, несоразмерная реакция, так что эльфенок в этом конфликте тоже неправ.
– Дай догадаюсь, – сказала Лахджа, пристально глядя Астрид в глаза. – Ты специально доводишь �