Они устроились на скамье темного дерева. За поясом у вербовщика висел большой револьвер, и, садясь, он развернул ремень так, чтобы пистолет оказался между ног. Накрыл его шляпой и откинулся на спинку. Малец сидел прямо, скрестив ноги в потрепанных сапогах.
Капитан отодвинул стул, поднялся, вышел из-за стола и встал перед ними. Постояв так добрую минуту, он уселся на стол, болтая ногами. В волосах и вислых усах его пробивалась седина, но старым капитана не назовешь. Значит, ты тот самый человек и есть, проговорил он.
Какой это «тот самый»? спросил малец.
Какой это «тот самый», сэр, поправил вербовщик.
Сколько тебе лет, сынок?
Девятнадцать.
Капитан кивнул. Оглядел мальца с головы до ног. И что же с тобой приключилось?
Чего?
«Сэр» надо говорить, снова поправил вербовщик.
Сэр?
Я спросил, что с тобой приключилось.
Малец взглянул на вербовщика, на свои колени, потом перевел взгляд на капитана.
Грабители на меня напали.
Грабители, повторил капитан.
Забрали все подчистую. Часы и все остальное.
Винтовка у тебя есть?
Нет, больше нету.
Где тебя ограбили?
Не знаю. Никаких названий там не было. Просто чистое поле.
Откуда ты ехал?
Я ехал из Нака… Нака…
Накогдочеса?
Ага.
«Да, сэр».
Да, сэр.
Сколько их было?
Малец непонимающе уставился на него.
Грабителей. Сколько было грабителей?
Семь-восемь, наверно. По башке мне какой-то доской шарахнули.
Капитан прищурил один глаз. Мексиканцы?
Не все. Мексиканцы, негры. И еще двое белых. Стадо ворованного скота гнали. Только старый нож у меня и остался, в сапоге был.
Капитан кивнул и сложил руки между коленей. Как тебе договор?[22]
Малец снова покосился на сидевшего рядом. Глаза у того были закрыты. Малец посмотрел на свои руки. Про это я ничего не знаю.
Боюсь, так же обстоит дело с большинством американцев, вздохнул капитан. Откуда ты родом, сынок?
Из Теннесси.
Ты, верно, не был с «добровольцами»[23] при Монтеррее?[24]
Нет, сэр.
Пожалуй, самые храбрые солдаты из всех, кого я видел под огнем. Думаю, в боях на севере Мексики ребят из Теннесси было убито и ранено больше, чем из любого другого штата. Ты об этом знал?
Нет, сэр.
Их предали. Они сражались и умирали там, в пустыне, а их предала собственная страна.
Малец молчал.
Капитан наклонился вперед. Мы сражались. Теряли там друзей и братьев. А потом, Господь свидетель, всё отдали обратно. Отдали этой кучке варваров, у которых – и это признает даже самый пристрастный их сторонник – нет ни малейшего, какое только встречается на этой благословенной Богом земле, представления о чести