глаза красивой молодой женщины, собирающейся на бал, точнее, уже готовой к нему. Жемчужные украшения на голове и шее, великолепное шелковое платье, открытое ровно там, где надо, ровно настолько, настолько это только начинает становиться слегка неприличным. Яна едва успела перевести дух от случившейся перемены, как в комнату порывисто открылась дверь и вошел немолодой мужчина, запыхавшийся, раздраженный тем, что приходится долго ждать ее приготовлений. Яна поняла, что этот мужчина – муж, а она сама, видимо, и есть та самая прабабушка, Ядвига, средоточие веселья и порока. Яна не почувствовала в душе ее ни порока, ни веселья – только грусть от странного вынужденного замужества с пожилым неприятным человеком, которого она нисколько не любила, но должна была слушаться, и еще что-то странное внутри, какую-то неприязнь к этому дому, что-то здесь было опасное, что именно, она не успела понять, как мужчина словно бы зарычал на нее и заставил поторопиться. Вдруг, словно телепортируясь, Яна почувствовала себя послушно сидящей в карете, везущей ее куда-то. Рядом с ней сидел тот же муж, грузный пожилой мужчина, плотно обнимая ее за локоть. Лицом к ней сидел другой мужчина, чуть моложе. Яна каким-то образом знала, что зовут его Петр, и что он – родной младший брат ее супруга, сидящего рядом с ней. Он сверлил ее глазами нервно и подозрительно. В нем она узнала того, что кричал на нее на балу тогда, давно, когда она каким-то образом попала туда в юности. Он выглядел крайне привлекательным, даже красивым, но на лице его читалась жестокость, озлобленность и какая-то усталость, которую он старательно, но безуспешно пытался замаскировать отрешенностью.
Через секунду Яна почувствовала, что она на балу. Вокруг смех, запах свечей, духов и шампанского, торжественные, но пока обрывочные звуки музыки. Все так молниеносно происходило, что она не могла ни управлять собой, ни контролировать, происходящее. Только пассивно участвовать в происходящем, судорожно пытаясь уловить суть момента. Ее хозяйка, Ядвига, улыбалась знакомым, взяла бокал с шампанским, услужливо предложенный лакеем. Яна почувствовала на языке странный незнакомый кисловатый колючий вкус и пьяный запах – несомненно, такого шампанского она никогда не пробовала. Она попыталась распробовать букет так же, как у нее получилось с вином, но хозяйка не позволила ей, проглотив, не задумываясь, и заев каким-то странным на вкус пирожным.
Вдруг толпа затрепетала, зашелестела, вокруг пронесся шепот – Пушкин, Пушкин приехал! – народ расступился и в залу вошел странный маленький человек с кудрявой шевелюрой, большим носом и очень странным, некрасивым, но привлекательным лицом. Он был не один, с приятелем, хотя взгляды были прикованы, несомненно, к первому. Он привычно шутливо поклонился окружающим, громко поздоровался, попросил шампанского и удивительно органично влился в толпу. При этом он остроумно шутил, громко смеялся, рассказывал какие-то анекдоты, – в общем, вел себя, как дома. Ему было весело, весело веселить других, весело от того,
