Яна набрала в рот самую малость и постаралась не глотать, а размазать его по языку, медленно вдыхая и выдыхая через нос. Сейчас ей удалось сосредоточиться не на вкусе, а на гамме, из которой этот вкус состоял. Вдруг из общей горьковатой кислоты стали вырисовываться шоколадные нотки, а в носу вдруг обнаружился легкий запах вишни, немного чернослива и будто черники. На кончике языка было как будто кисло, а дальше – горько, но по-шоколадному, по кофейному. Кислота же добавляла этой горечи пикантность и делала ее приятной. Вина во рту было так мало, что даже вроде и проглотить оказалось нечего, все вино распределилось во рту и впиталось в язык, и ее язык, наверное, теперь тоже пах и шоколадом, и черносливом.
Тогда Яна заинтересованно поболтала бокал и сунула туда нос. Странно, теперь вино, чуть согревшись, пахло не просто чем-то алкогольным, а там обнаружилась целая гамма ягодных запахов. «Наверное, я зря поставила его в холодильник», – вдруг подумалось Яне. Теплым оно значительно интереснее!
Яна отпила еще и снова покатала винный вкус на языке. Ей подумалось, что, если сейчас ощущения будут другими, значит, она все придумала, наслушавшись странных советов и описаний друзей. Но нет, – все тот же шоколадно-ягодный вкус, он теперь был не противно-горько-кислым, а таким удивительно сложным, интересным, желанным… В запахе в бокале появилась еще какая-то новая нотка, и Яна с удивлением подумала, что это запах кожи, что ли? Такой сам по себе непищевой, но тоже очень пикантный, как перчик, разбавлявший возможную банальность букета. Да, теперь ей стало понятно, что значит слово букет, которым описывают вино. Именно там, – это гамма вкусов, и как же удивительно, что раньше она ее не замечала. Но – когда замечать? На студенческой вечеринке, из пластикового стаканчика? Яна даже захихикала, представляя, как она отпивает на дискотеке какую-то бурду, и пытается найти букет вкуса. Пожалуй, тогда это было бы глупо. А теперь совсем нет. Почему-то это «совсем нет» наступило именно сегодня.
Яна вернулась мыслями к сегодняшнему дню. Мысли уже немного расслабились и не так ее беспокоили. Они все еще бесились, но уже автономно, не впутывая ее в свои разборки. Яна выудила мысль про видения, и ей захотелось вспомнить и разобраться поподробнее с тем, что она как-то видела лет десять назад.
Она полезла на антресоль и достала коробку с бабушкиными реликвиями. Как знакомо все это. Как успокаивающе. Она их снова стала любовно перебирать. Полистала немного альбом в вырванными страницами. Почему они вырваны? Кто и зачем это сделал? Ответа, конечно же, не было, и Яна достала письмо. В школе она учила французский, в институте тоже, причем весьма неплохо. Почему-то сегодня впервые возникло желание попытаться понять в этом письме хоть что-то. Раньше тоже возникали такие попытки, но то было в школе, когда ее французский был совсем нулевым. После института она выучила его