– Ты хотел, чтобы небо на землю рухнуло?
– Нет, зачем же… Но если б солнце по-другому стало светить, я принял бы это как должное…
– Эйфория… Не спорю, приятное состояние! Но короткое. Сойдёт к вечеру! А завтра опять придётся жить буднями… Ты уже решил, что будешь делать дальше?
Группу Бельского расформировывали, большую её часть уводил с собой Ладеев, которому предложили возглавить научное направление в академическом институте. Неретину определённо нашлось бы там достойное место, например, заведующего лабораторией, но он всё сомневался, всё не говорил да.
Его не оставляло ощущение, будто по отношению к Бельскому свершается несправедливость!
Феоктист Владимирович более двух месяцев находился в больнице (никто ничего официально не объявлял, но ходили слухи, что у него онкология), и решение о роспуске его группы выглядело как-то подло. Создавалось впечатление, будто у него завёлся влиятельный недоброжелатель, решивший воспользоваться ситуацией.
«Перестань придумывать! – говорил Леониду Ладеев, принявший руководство проектом. – Подумай сам: мы свою задачу выполнили, исследовательские работы завершены, если испытания пройдут успешно, – какая надобность будет в нашей группе?»
Да, теперь пора: испытания прошли отлично, нужно делать выбор!
– Нет, Андрей, я останусь… Дождусь Бельского, а там поглядим…
– Дождёшься Бельского? – во взгляде Ладеева отразилась немая жестокая правда. – Смотри, парень, решать тебе!
Феоктист Владимирович Бельский ещё застал указ о присвоении ему звания Героя Социалистического Труда, но к тому времени, когда в Кремле состоялось вручение наград, он уже покинул этот мир.
Незадолго до своего ухода он сказал Ариадне, держа в руке её ладонь.
– Ты была самым главным человеком в моей жизни!
– Но я не сумела тебя уберечь… – ответила ему жена и, теряя голову от горя, попросила: возьми меня с собой…
– Куда? – он слабо улыбнулся. – Туда, где ничего нет? Атеистам грустно умирать…
Его звезду Героя и орден Ленина вручили Ариадне.
Она осунулась, стала сухой, лёгкой, а глаза сделались тихими и тёмными, как бездны. Какой-то печальный покой овладел Ариадной, и жесты её, раньше порывистые, были теперь медлительны, округлы…
От прежнего человека остались лишь оболочка и имя.
«Бедная Ариадна!» – думал каждый, невольно (и по обыкновению) примеряя чужое несчастье на себя и с собой же пытаясь договориться: нет, сегодня я об этом думать не буду, сегодня праздник!
Вторым в коллективе Героем Соцтруда стал Ладеев. Остальные члены группы, все без исключения, были награждены орденами и медалями. Конечно же не обошлось без обид, о которых говорил Ладеев и предсказать которые было нетрудно, ибо среди награждённых всегда находятся те, кто считает недооценёнными свои заслуги.
Неретин получил орден Трудового Красного Знамени и был вполне доволен.
А