– Тогда почему?
– Сама не знаю! Мне кажется, моё второе «я» мстит ему за что-то. Мне стыдно, но и радостно! От себя самой страшно! Но пока эта сущность не насытится местью – не брошу его!
Интуиция настойчиво наводила Лену на какую-то ужасную правду о Леониде. Она обозначалась некими намёками, но её невозможно было распознать, потому что лежала она во тьме, как чёрный валун на дне глубокого оврага!
Возлюбленный согласно кивал, не желая трогать, а тем более изгонять её бесов. Он вообще ни к чему её не принуждал, не заставлял стать другой – и это был первейший признак, что тебя по-настоящему любят!
И для Лены он был самым лучшим! Если бы утверждение «любят не за что-то, а просто так» было неверно, тогда бы она с радостью насчитала кучу достоинств, за которые его стоило бы любить. Хотя не исключено, что Лена их просто бы ему приписала!
Это пиршество страсти, безумия и любви длилось десять месяцев и оборвалось нежданно-негаданно.
Нет, судьба вовсе не любит человека! Хорошо, если она сопровождает его от рождения до смерти, ни во что не вмешиваясь! Тогда человек проходит свой путь без особых потрясений, творя собственными руками и успех, и неурядицы, которые ничто в сравнении с трагедиями, сочиняемыми судьбой! Другое дело, если она вдруг начинает проявлять расположенность к подопечному, одаривая его роскошью удач и счастья! Как существо вздорное и злое, судьба всегда готова сменить милость на гнев и обрушить на человека любую беду!
Особенно нравится ей это делать внезапно, да ещё каким-нибудь солнечным весенним днём!
Точнее, это было утро.
Неретин собирался на работу (Лена выходила из дома чуть позже его).
Заканчивая чистить обувь, Леонид, вдруг помрачнев, назвал имя её любимого.
Лена не поверила своим ушам:
– Что?
– Ты помнишь его? Ну, вы с ним в прошлом году на 9 мая познакомились!
– Помню, – с упавшим сердцем пролепетала она.
– Он вчера умер: несчастный случай… Такое вот у нас в институте горе!
И снова мир показался ей другим. Но его она узнала: таким он был до её счастья! Серый, унылый, хотя за окном стоял ослепительный март и было золотисто, сине и бело…
Когда за Неретиным закрылась дверь, она опустилась на стул, сложила руки на коленях, поправила откинувшуюся полу халатика, сказала:
– Вот и всё…
И не поверила себе самой.
Мыслью она потянулась к любимому, вспомнила, что должна ему сегодня позвонить, бросилась к телефону…
В трубке звучали длинные гудки. Она смахнула что-то щекотное со скулы и поняла, что давно плачет.
Но плакать не хотелось. И не хотелось дышать, жить…
Но она зачем-то жила.
Это было тем более ужасно, что приходилось как ни в чём не бывало ходить на работу, а главное, общаться с мужем!
Видел ли он, что с ней что-то происходит? Те дни и недели почти не запечатлелись в её памяти. Она помнит только, как Неретин однажды властно овладел ею.
Потом это стало происходить регулярно. А ей было всё