– Вы чего так на меня посмотрели, Василий Петрович? – усмехнулась она и махнула рукой: – Поняла. Осуждаете, что косы отрезала? Да?
И тут Тенгин понял: вот что ее так повзрослило…
– Нет. Просто вы представляетесь мне какой-то другой.
– Мама никак не может мне простить. Это я в тот день, когда объявили войну, бегала с девчонками в военкомат, а мне в шутку сказали: «Ты же, девочка, еще в детский садик, наверно, ходишь? Там мамы не будет. Кто же тебе косички будет заплетать?» Вот я от злости пошла и отрезала.
Они ели сосиски с капустой. Марина принесла чай.
– А у нас, Василий Петрович, большая радость и горе сразу. У Кати мальчик родился. И вот пропала она, никаких от нее вестей…
– Мальчик? – удивился Тенгин. Два месяца назад он и не заметил, что она в положении. – Как это – пропала?
– А вот скоро месяц никаких вестей от нее. Последнее письмо мама 21 июня получила.
Тенгину очень хотелось спросить, а где же Лёна, но он не решался выдать свое нетерпение.
– Василий Петрович, а кем вы посоветуете мне поехать на фронт?
– На фронт?
– А что вы удивляетесь? Мои подруги многие уже уехали в банно-прачечный отряд и школу регулировщиков. Мне хочется только на фронт.
– Если вы спрашиваете совета, то вам лучше идти на курсы медсестер или санитаров. Ответственное и благородное дело – возвращать людей к жизни.
– Я сама так думала, а меня мама отговаривает: «Какая из тебя медсестра? Ты же крови боишься. Палец порежешь – и чуть ли не обморок…» А как же другие?
– Привыкнете. Было бы желание быть полезной людям.
– Я тоже так думаю. Вон Лёна наша. Ее в больницу хотели положить. Малокровие у нее, и голова кружится, а она убежала из дома окопы рыть.
– Как это – убежала? – встал Тенгин.
– А так, как убегают. Вечером с ней мама говорила, Степанида Ивановна. Повестку нам прислали на окопы. Я в школе дежурила в дружине, мы охраняем, чтобы никто школьного имущества не растащил. Днем помогаем. Районный штаб эвакуации у нас в школе работает. Утром встаем, а Лёны нет. На столе записка: «Мамочка! Я хорошо себя чувствую. Еду на окопы. Целую». Вот и все. Степанида Ивановна переволновалась, расстроилась из-за нее и слегла в постель. Лучше бы я поехала на эти окопы.
– А где же Степанида Ивановна?
– В церкви. А дядя наш – Василий Ильич – ушел на фронт комиссаром полка в ополчение. У мамы в консерватории формируют концертные бригады. Ее тоже, наверно,