По мнению премьер-министра, это было преувеличением, хотя доля правды в словах полковника все же присутствовала. Хайме Миро был харизматичным лидером, фанатично преданным своим идеям и потому очень опасным. «Однако, – думал премьер-министр, – полковник Аконья тоже по-своему опасен».
Слово взял Примо Касадо – глава службы безопасности.
– Ваше превосходительство, никто не мог предвидеть, что в Памплоне случится подобное. Хайме Миро…
– Я знаю, кто он! – раздраженно оборвал его премьер-министр и повернулся к полковнику. – Теперь хочу знать, где он.
– Я иду по его следу, – ответил Аконья, и от голоса его повеяло холодом. – Хотелось бы напомнить, ваше превосходительство, что мы сражаемся не с одним человеком, против нас все баски. Они снабжают Хайме Миро и его людей провиантом и оружием, дают им кров. Этот человек их герой. Однако не стоит беспокоиться: от гарроты он не уйдет… после того как я предам его справедливому суду, естественно.
«Не «мы», а «я». Интересно заметили ли это остальные присутствующие? Да, скоро с этим полковником придется что-то делать», – подумал премьер-министр и поднялся со своего места.
– На сегодня это все, господа.
Присутствующие начали расходиться, и только полковник Аконья не тронулся с места.
Леопольдо Мартинес принялся расхаживать по кабинету:
– Проклятые баски! Почему их не устраивает их нынешнее положение? Чего еще они хотят?
– Они стремятся к власти, – ответил Аконья. – Им нужна независимость, собственный язык и флаг…
– Нет, ничего подобного не будет, пока я занимаю этот пост. Я не позволю им рвать Испанию на части. Лишь правительство решает, что они могут иметь и чего не могут. Они всего лишь сброд, который…
В кабинет вошел помощник премьер-министра и, словно извиняясь, произнес:
– Прошу прощения, ваше превосходительство. Приехал епископ Ибаньес.
– Просите его.
Полковник прищурился:
– Кто бы сомневался: за всем этим, конечно же, стоит церковь. Пришло время преподать им урок.
«Церковь – один из величайших парадоксов нашей истории», – с горечью подумал полковник Аконья.
В начале гражданской войны католическая церковь приняла сторону националистов. Папа римский поддерживал генералиссимуса Франко, тем самым позволяя ему провозглашать, что он воюет на стороне Бога, но когда баскские храмы, монастыри и священники стали подвергаться нападениям, церковь тут же изменила свою позицию: «Вы должны дать баскам и каталонцам больше свободы, положить конец казням баскских священников».
Генералиссимус Франко пришел в ярость: как церковь посмела указывать правительству?
Началась изнурительная война. Войска Франко продолжали нападать на церкви и монастыри, убивали священников и монахов, епископов сажали под домашний