Лавр подошёл под благословение. Поцеловал священника в левое плечо. Отец Антоний тыкнул его пальцами в лоб и по макушке пристукнул, как осерчав. После приветствий и первых расспросов, помолясь, «ядят нищие и насытятся, и восхвалят Господа взыскающи Его, жива будут сердца их в век века», снова уселись за стол. В одном торце восседал Перминов, в другом – хозяин, по длинные стороны сели Костик с Лавром и инженер Колчин. Он и начал разговор, как обычно.
– Что там? Те еще?
– Тте.
– Они не торопятся, – вслед за другом откликнулся Лавр.
– Дело-то, похоже, невозвратное, – подтвердил Колчин
– Времена дико смотрят, – заключил священник.
– Как знать, как знать. И потопа Ной не ждал. Вот и я не ждал, а какой нынче четверток! Собираемся в круг! – профессор радостно передавал тарелки с ботвниньей, разливаемой Прасковьей Палной из фарфоровой супницы. – Присаживайся, тётушка, порадуемся вместе.
– Не серчай, Леонтий, к дитю пойду.
Старушка вышла. Убрали стопки и разлили теперь уже по бокалам красное вино.
– Ради встречи. С праздником! С четвергом!
– С четвергом!
– А чего бороды отпустили, молодёжь? Сынами вроде не обзавелись?
– Сынов не сскоро родить.
– А ты зачем вернулся-то? – в лоб спросил Колчин у Лавра.
– Как объяснишь… Мучило ощущение, будто там чего-то важного не сделаю. Тут нужнее.
– А… Наполеона убить! Сидел бы в своем хуторе возле могилок. Целее был бы – Лантратовская гордость. Своим умом прожить хотите, умники?
– Гордость не гордыня.
– Чего Ввы накидываетесь? Лично я считаю, ввсе мы нужны для одного ддела. Затем тебя нне существует.
– Костик, защита не требуется. Сам за себя отвечу.
– Тоже мне, защитник разукрашенный. За что бился?
– За ббалерину.
– Ух ты…форс давишь. Похвально.
– Так почему же я зря вернулся?
– На рожон лезете. Сын у меня такой же, старший. Большой ты стал, Лавр Лантратов, красивый, тихий, глаза вот яркие, синие. Вдумчивые глаза. И сила в тебе есть, трудно не заметить. И всё же зря вернулся.
– Как приехал, к Вашему дому ходил. Но окон не знаю.
– Вряд ли бы и застал. Нынче гончая я. Ношусь между Алексеевской насосной станцией, Катенькиным акведуком, Крестовскими водонапорками. По четыре-пять километров от одной до другой. Где на перекладных, а где вот на этих вот двух. Сапог всю седмицу не снимаю. Иной раз и сплю в сапогах. Положиться-то не на кого. Старые кадры кто арестован, кто на войне сгиб, кто бежал от красной сыпи. А новые ничего не смыслят в инженерном деле. Агитировать да митинговать здоровы.
– У нас в Аптекарском ппохоже. Уткина пприслали, ппоставили заведующим оранжереей. Он раньше стригольником ббыл в цирюльне и даже не слышал о ботанических очерках Кайгородова или «обмене веществ» Фаминцына. Его ппролетарским руководством загублены редкие экземпляры бромелиевых. Вытоптан бельведер сортовых