– Тты знаешь, день ккакой сегодня?
– Хороший день. Я жить начинаю, Котька.
– И мне ххороший, спасение принял. Ссегодня же четверток! Отец сстрашно рад ббудет гостю. Едемте, Ллантратов, едемте! Я Вам ккофе по-турецки сварю.
– И без кофе рад Леонтия Петровича видеть.
– Ввот и славно. Мы введь чего ппереехали… Ммаму схоронили. И в слободке больше жить не смогли. Вот ттеперь у отцовой ттётки живем. А четверги сошли сами ссобой.
– Не знал про мать. Покой Господи, душу усопшей рабы Своей.
– Ттвои где? Когда вернулись?
– Один вернулся. Схоронил родителей.
– Пприми их, Господи. Женат?
– Холост. Ты что ли женился?
– Что ты, Костя Евсиков не скоро обручится. Ох, ох, любезный, выбирай ддорогу-то, на кочках аж дух заходится.
У Буфетовых Евсу отмыли разводы запекшейся крови, перевязали разбитую руку, подшили по пройме рукав тренчкота. Отпускать не хотели, но советовали всё ж в больничку. А Костику зачем в больничку, когда дома отец лучшим образом осмотрит. Дьякон Лексей Лексеич так и ахнул, увидавши образок: ««Похвалы Божьей Матери», ветковская, на тополиной досочке. Вот дар-то какой тебе, Лаврушка».
В Большой дом забежали на минуту, икону пристроить. Костик с видимым удовольствием бродил по комнатам, крестился на знакомые образа, рассматривал позабытые предметы: часы напольные, бившие прежде приветственным боем; барометр, где из домика вышел горожанин, а жена его показала спину; чернильницу с гусляром; вазу Галле с чёрной хризантемой; лудильный инструмент с припоем; карту мира, довоенную. Бирюзовые шторы из дамаскина даже потрогал: не снится ли ему. И не замечал, как у Лавра нарастает изумление на лице. Потом и увлеченному чужим домом Костику невозможно стало не разглядеть странного поведения хозяина. Тот быстро-быстро туда-сюда заходил по комнатам, потом застекленной верандой поспешил мимо девичьей в кухню. Костик за ним.
– Обоккрали?
– Наоборот. Ничего не понимаю.
– Что ппроисходит?
– Вот и тут, и тут, гляди!
– Ппироги. С капустой, ккажется. Духовитые… Буфетовы подкармливают?
– Бывает, угощают. Но сейчас Лексей Лексеич ничего не сказал. Да и дом заперт. Ключи вот они.
– Ччудеса!
– Вот и я себе так сказал. Как вошли, сразу понял, что-то не то. Книжки стопочкой сложены, инструмент аккуратно разобран, я с янтарем иной раз работаю, заготовки из Риги привез.
– А сюда ччего прибежал?
– Форточка! Сегодня забыл закрыть, но с полдороги возвращаться