– Я сейчас представлюсь, но после этого вопросы буду задавать только я. Вы будете отвечать.
– Как угодно. Я ваш пленник.
Опять церемонный поклон.
– Мое имя Фандорин. Эраст Фандорин. Я частный детектив.
По неподвижному лицу прокатилась волна. Глаза открылись. Они были черные, блестящие и не сказать чтобы спокойные – скорее ошарашенные. Не такой уж ты кремень, с удовлетворением подумал я.
– Фон Дорн? – переспросил Аспен, не вполне разобрав русскую фамилию.
Господин не стал поправлять. Ему не терпелось приступить к допросу.
– Вопросов у меня много. Где картина, которую вы с сообщником похитили в замке Во-Гарни? Это раз. Чем она настолько ценна, что вы пошли на убийство? Это два. Кто человек в зеленых очках, пытавшийся ее купить, и как вы с ним связаны? Это три. Много ли у вас помощников вроде юного Джона Джонса? Это ч-четыре…
– Allez! – сказал тут Аспен по-французски. Это слово в зависимости от ситуации может означать «Давай!», «Пора!» – что-то вроде нашего «Икоо!».
Я ослеп – прямо в глаза ударил невыносимо яркий луч прожектора.
В следующую секунду меня схватило множество рук, так что невозможно было пошевелиться. Держали профессионально: и за кисти, и за локти, и за плечи. Даже за щиколотки. Я услышал, как Эраст Петрович произносит бранное русское выражение, которое трудно перевести на японский, да, пожалуй, и не стоит. Можно было догадаться, что господина тоже схватили.
Через несколько мгновений, когда зрение вернулось, я увидел, что помещение полно людей. Их было не меньше десятка. Если быть точным – одиннадцать, не считая Бенджамена Аспена.
Четверо держали меня, четверо господина, еще двое наводили на нас пистолеты, а один, очень нарядный, с жемчужной заколкой в галстуке, с бриллиантиновым пробором, стоял перед Аспеном и изящно помахивал рукой. На пальце сверкал перстень.
– Видите? – сказал щеголь на французском. – У меня всё, как часы. Не хуже, чем у вас в Лондоне. По сирене ребята заняли позицию. И отработали в лучшем виде. Вы тоже молодец, что вывели их точно сюда, не заблудились.
– Прывычка, – ответил Аспен с сильным акцентом. – И да, вы своих хорошо отдрессыровали. Браво, ребята. Так держать! Я вижу, за Париж можно не волноваться.
Никто ему не ответил. Я обратил внимание, что парни, державшие нас с господином, смотрят только на мсье Бриллиантина – как хорошо обученные собаки на хозяина.
– Кто они? – спросил щеголь.
– Выясним.
Нас обшарили. Аспен с любопытством повертел в руках «герсталь». Мой нунтяку, пожав плечами, швырнул на пол. «Браунингом» тоже не заинтересовался.
Мне ужасно не понравилось, что эти двое, Аспен с французом, так свободно и открыто беседуют. Совершенно не заботятся о том, что мы можем узнать лишнее.
Мое опасение немедленно подтвердилось.
– А что с ними делать? – небрежно показал на нас своим сверкающим пальцем Бриллиантин. – Сразу или сначала хотите допросить?
Аспен