– То есть?
– Представь, что человек, работающий с трудными подростками, собирает самых одаренных – в преступном смысле – и потом вместе с ними уходит в подполье. Возможно, продолжает обучать их криминальному мастерству. Самая большая проблема всякой банды – лояльность. Взрослые преступники слишком алчны и безнравственны, чтобы хранить верность главарю. Подростки же обычно бывают по-собачьи преданы тому, кто их вырастил и воспитал. Ты слышал о «мальчишеских» батальонах парагвайского диктатора Лопеса, которые прославились абсолютным бесстрашием и лютой жестокостью? Если мое предположение верно, у Бенджамена Аспена такой «Джон Джонс» не один.
– Если ваше предположение верно, Аспен-сан очень интересный человек, – сказал на это я. – Хочу с ним скорее познакомиться.
Наше знакомство с очень интересным человеком состоялось буквально минуту спустя.
Затренькал телефон.
– Явился. Поднимается к себе, – шепотом доложил Ибарра. – Я отцеплю от велосипеда наручники и буду ждать в коридоре.
– Не нужно наручники, – ответил я, немного раздосадованный тем, что не успел доужинать. – Просто ждите в коридоре.
Мы вошли в темный «люкс», встали по обе стороны от двери. Ничего заранее обговаривать не стали. Дело было самое обычное. Я ткну Бенджамена Аспена пальцем в нервную точку на правом локте, господин – на левом. Обе руки повиснут. Поэтому и наручники не нужны.
Чтобы попасть средним пальцем (он у меня железный) в маленькую точку хидзимусуби, нужен свет, я ведь не кошка, которая видит в темноте.
Человек, который войдет в номер, прежде всего протянет руку к газовому рожку. Если Аспен правша, первый удар нанесу я. Если левша, это сделает господин. Последовательность будет такая: щелчок, загорелся свет, хруст удара, вопль, хруст второго удара. Господин скажет: «Позвольте представиться. Меня зовут Фандорин. Эраст Фандорин». В такие моменты он никогда не заикается. Потом я скажу: «А меня зовут Маса. Просто Маса». Возьму англичанина за шиворот, затащу в комнату, и начнется занимательный разговор.
Так всё должно было произойти. Но не произошло.
Войдя в темную прихожую, человек в цилиндре замер, по-собачьи втянул воздух и отскочил назад в коридор.
Впоследствии у нас с господином произошел спор, что` могло спугнуть Аспена и стать причиной последующих несчастий. Я считал, что во всем виновато пристрастие господина к одеколону с фиалковым ароматом. Эраст Петрович же утверждал, что я напрасно сунул в карман кусок недоеденной ветчины, которая якобы сильно пахла. Но это неправда – ветчину к тому времени я уже съел.
Как бы то ни было, Аспен не только уберег свои хидзимусуби от парализующих ударов, но еще и захлопнул дверь. В темноте я не сразу нащупал ручку. Мы потеряли по меньшей мере две секунды, а, когда выбежали, неожиданно проворный англичанин был уже у лестницы. Дорогу