Я с улыбкой взглянул на Алису, а затем продолжил смотреть в окно, по которому стекали потоки дождя. Не смотря на плохую погоду, в моей душе всё равно теплилась радость, потому что наступил тот день, когда я ехал на обучение к Шварцману. Разрешение на учёбу в десятилетке мне пришлось отвоёвывать у матери целых полтора летних месяца. Она упорно стояла на своём и ничего не хотела слышать. Разрешить этот конфликт нам помогли наши единственные ещё бывшие в живых дедушка с бабушкой – родители моего отца, к которым мы с мамой и Алисой приехали в гости в конце августа.
Мой дедушка Матвей Моисеевич Каберман родился в Ленинграде, где и встретил свою первую и единственную на всю жизнь любовь. Это была моя бабушка, которую звали Аза Ждановна Каберман, в девичестве Зильбер. Дедушке было 64 года. Маленького роста, с живыми карими глазами и очень длинным носом он в своё время был первоклассным хирургом. А в 1947 году его пригласили на место главного врача в центральную больницу города Чудово. Бабушке было 63 года, она также была маленького роста, с короткой стрижкой и яркими карими глазами. По профессии она была анестезиологом и ассистировала дедушке на всех операциях.
Приехав к ним домой, мы уселись за большой праздничный стол, на котором были красиво сервированы форшмак, соте из баклажанов, фаршированная рыба, кугель из лапши и другие деликатесы, и конечно же традиционная бабушкина наливка.
Когда пришло время подавать чай, мы с матерью всё ещё спорили насчёт моего светлого будущего.
– Саша, я не хочу ничего слышать! – остановила она меня. – Свою позицию я высказала: ты поступаешь в техникум и приобретаешь нормальную профессию, а не какое-то хобби. Мало того, что вы с Алисой утаили от меня то, что ты одновременно поступаешь в десятилетку, так у тебя ещё хватает наглости и дальше давить на меня.
– Мы не сказали, потому что знали, что ты будешь волноваться, – встряла Алиса.
– Посмотрите на них! – всплеснула она руками. – А сейчас я, по-вашему, спокойна?
– Я буду учиться в десятилетке и это моё окончательное решение, – стоял на своём я.
– Матвей Моисеевич, Вы можете что-нибудь ему сказать? – посмотрела мама на дедушку. – Вы в своё время не отпустили Исаака в музыкальное училище, чтобы он приобрёл перспективную профессию и, я считаю, правильно сделали.
Дед с улыбкой посмотрел на всех нас, а потом, чуть подумав, вымолвил:
– Жизнь – короткое платье, которое не успеваешь сносить. Поэтому нужно стараться сделать за свою жизнь как можно меньше ошибок. Когда-то я был интерном и присутствовал на одной сложнейшей операции. Её делал мой наставник – доктор медицинских наук Мендель Боцман. Когда он окончил её, то подошёл ко мне и, сняв перчатки, сказал: «Запомни, Матвей: в хирургии, как и в жизни: у тебя есть много времени, чтобы наделать кучу ошибок, и так мало времени, чтобы потом их исправить». Поэтому я очень благодарен ему и Богу за то, что в своей работе я практически не допустил ошибок. Но в жизни я всё-таки