– Рада видеть тебя, – говорит та, но вот только я не рад ее видеть. Совершенно!
Сажусь за стол и поправляю костюм, растягивая его на одну пуговицу.
Глава 4.1
– По-прежнему, работаешь допоздна? – интересуется Давид поднеси к губам бокал с вином.
– В науке не без жертв, – с улыбкой на лице дают тот ответ, который от меня все ждут. Подоспевший официант предлагает налить алкоголя.
– Нет, спасибо, – закрываю бокал рукой, отказываясь.
– Ты посмотри, какой у тебя сын правильный вырос, – с издевкой обращается к моему отцу Давид. – Я восхищаюсь им!
– Да и Марк похорошел, – добавляет Диана Рамзановна, оглядывая меня интересующим взглядом. – Возмужал, я бы сказала!
Хочется что-то ответить колкое, однако, не могу сообразить. На меня исподлобья смотри Эльвира. Она, словно, голодный хищник, с любопытством рассматривает меня, строит глазки и часто облизывает губы. От этого зрелища мне становится противно.
– Марк в последнее время очень много работает, – оправдывает меня мама, хотя я этого не просил. – Ему скоро защищать докторскую!
– В двадцать пять лет? – восклицает Давид и кладет в рот кусок мяса.
– Да, – гордость интонации матери подбадривает меня. – Поэтому, Марк все свободное время посвящает своему исследованию.
– И что же ты исследуешь?
В это время, официант приносит блюдо, на котором лежит отборный кусок мраморной говядины, и выглядит он лучше, чем тот кусок мяса, который сегодня жевал Арсений. И надеюсь, что на вкус он тоже – лучше.
– До защиты докторской, по протоколу, я не имею право разглашать данную информацию.
– Ну точно, вылитый Борис!
– А что не так? – басом отвечает отец.
Давид с отцом – давние друзья. Прошли через огонь и воду: вместе прошли в армию, вместе отучились и вместе построили каждый свой бизнес. Шутки у них, на мой взгляд, глупые, однако, нужно как-то вливаться и скрипя зубами понимать, о чем они говорят.
– Да все так, – добавляет Давид, размахивая рукой с бокалом вина. На его рязанце красуется драгоценный перстень с темным камнем. – Я же из лучших побуждений это говорю!
Отец улыбается ему в ответ и продолжает жевать мясо.
– Как ты, мальчик мой? Что у тебя нового? – переводит в другое русло моя мать, пригубив вино.
Моя мама – единственная женщина на планете, которую я боготворю. Невысокого роста, темные, слегка курчавые, волосы, мягкие черты лица, которые уже успеха тронуть рукой старости и добавить в уголки глаз и губ небольшие морщинки. Подтянутая и вечно следящая за собой. Глаза у меня мамины – серо-голубые. И я помню, как отец смеялся в детстве о том, что я вылитая копия матери. Светлана – так ее зовут. Прекрасно, светлое имя для такой святой женщины.
На ней темное строгое платье, с вырезом лодочкой и аккуратные сережки-гвоздики с бриллиантом. Мама доброжелательно улыбается мне, пока я собираюсь с мыслями.
– Увы, мне похвалиться сегодня нечем, –