– Тогда, почему результат у вас отрицательный?
Замираю в изумление. Вот те на… Доктор Робер и впрямь, жуткий зануда. Хотя с другой стороны, я не знаю, что сказать в свое оправдание. Доктор Робер прав: если я все делаю правильно, тогда почему мой результат отрицательный? Быть может, я сделала ошибку в своих расчетах?
Марк Борисович, не поворачиваясь ко мне, начинает рыться в схемах, которые отображаются на экране монитора. Открывает вначале одну, потом вторую, затем третью. Что-то меняет в них, а я с любопытством все это рассматриваю их-за его широкой спины. И тут я замечаю, там где находится мозжечок – то бишь, на шее, небольшую струящуюся татуировку. Она больше похожа на конец самого рисунка, который скрывается уже за халатом и его рубашкой. Кончик струящейся татуировки излучает шипы, будто бы лоза стремится добраться до затылочной доли и пронзить ее острой иголкой.
Почему-то меня разом окатывает холодный пот, будто бы, я увидела что-то запретное.
Яна, успокойся. Это просто татуировка. Но мне, чертовски интересно узнать: откуда она у него? Ведь, Доктор Робер – мужчина принципов. И навряд ли он сделал такую татуировку на теле – просто так. Она явно что-то означает. Но что?
– Морфолино[2] – лучший метод в вашем исследовании. К тому же, он обеспечивает быстрый путь к функции гена и является наиболее полезным методом первого прохождения для аннотирования неизвестных генов и белков, представленных в протеоме ресничек.
Хлопаю ресницами, по прежнему смотря на схемы, который открыл Доктор Робер. Он поворачивается ко мне корпусом, облокотившись руками на стол.
– Но… причем тут "реснички"? – в недоумении спрашиваю я.
– А при том, – фырчит доктор Марк. Он разворачивается ко мне корпусом и добавляет: – Поскольку генетические мутанты представляют собой не только гены структурных белков ресничек, но и гены цитоплазматического транспорта или белков сборки ресничек, эти мутанты представляют собой важный ресурс для идентификации регуляторных белков, которые могут быть не представлены в протеоме ресничек.
Я хмурю брови, и вспоминаю о том, что мне рассказывали на семинаре.
– Ну конечно! – восклицаю я. – Ведь, дополнительные белки ресничек были функционально подтверждены у рыбок Данио с помощью антисмыслового нокдауна олиго или целевых нуклеазных подходов!
Кажется, Доктору Роберу понравился мой блестящий ответ, потому что его глаза разом сменились на удовлетворительный отблеск. Но он не отступает от своего и продолжает свою мысль:
– Подходы к антисмысловому нокдауну с использованием антисмысловых oligos-препаратов morpholino, – он делает паузу, словно пытается дать мне время понять, о чем он, однако, я прекрасно его понимаю, – это подход с относительно высокой производительностью, но требует соответствующего контроля, чтобы избежать ложных побочных эффектов oligos.
Сказать по правде, Доктор Робер меня переиграл. Я же знала эту тему на отлично, но, почему-то упустила такой важный момент… И теперь я чувствую, что мне стыдно. Стыдно