Белоснежка с чердака. Книга третья. Юлия Пан

пряди прилипли к моему раскрасневшемуся лицу, и я бросилась швырять все, что мне попадалось под руки. Сначала я опрокинула его металлический контейнер с фруктами. Зеленые виноградинки посыпались на пол, а ломтики потемневшего яблока оказались на его коленях. Мартин тут же среагировал, и мои учебники плюхнулись с парты на пол, издавая звонкий хлопок. Тогда я выхватила его портфель, перевернула его вверх тормашками и начала вытряхивать оттуда все содержимое. На пол с грохотом выпала стеклянная бутылочка, заполненная водой. Она упала прямо на мои ступни, поэтому не разбилась, ну а мне было так больно! Потом посыпались его тетради, учебники, линейка, циркуль, рисовальный альбом, куча булочек и еще что-то там. Не помню. Мартин в ответ хотел выхватить мой портфель. Чтобы защитить свое имущество, я тут же села на свой ранец. Тогда разъяренный Мартин взял мой пенал и швырнул его что есть силы прямо перед собой. Пенал пронзительно взвизгнул, врезался в грифельную доску, разлетелся на две части, и все карандаши рассыпались по полу как разноцветные палочки. Тогда я в ярости схватила его стеклянную бутылку с водой и со всей дури пульнула ее назад через плечо. При этом яростно глядя в его обнаглевшие глаза. Тут мы сцепились не на шутку. Я уже впилась ногтями в его лицо, как вдруг услышала позади себя громкий плач, и вдруг такой гам обрушился на весь класс. Я обернулась и тут же поняла смысл поговорки, что беда не приходит одна. Моя мама часто ее говорила, но я как-то не придавала ей значения. Только теперь, лицезря открывшуюся передо мной картину, я поняла, что это значит.

      Поначалу я вообще ничего не могла разглядеть и понять. Дети носились по классу как муравьи на пригорке. Все кричали, хватались за головы. Показывали на лоб, потом на нос. Повсюду слышалось: «Кровь! У нее кровь!». Плотная толпа образовалась на задней парте. И даже если бы я захотела, то ни за что не смогла бы туда протиснуться. Весь класс стоял на ушах. Повсюду ютились, толкались, кричали или даже рычали как дикие зверята. Плотная волна смешанных эмоций взмыла вверх к потолку и быстрой волной стала накрывать весь класс. И мне было непонятно, то ли дети ворошат накаленный воздух, пропитанный запахом гнева, растерянности и страха, то ли это появившееся плотное облако в классе так действует на детей, что они носятся между тесными рядами как сумасшедшие кролики. Сквозь весь этот шум я отдаленно услышала голос Анны Сергеевны, которая прилагала все усилия и привычные методы, чтобы успокоить ребят, но ничего не получалось. Все так и кричали, и вопили, и носились, и петляли. Не знаю, как долго продолжался весь этот хаос, только каким-то образом Анне Сергеевне все же удалось всех рассадить. Правда, кого-то пришлось прямо силой оттаскивать и сажать за парту. Вот тогда я смогла все разглядеть. На задней парте сидела мокрая то ли от слез, то ли от воды Алина. Лицо ее было пунцовым. Прямо на лбу, где начинали золотиться ее рыжие, как пламя, волосы, рдела кровавая рана. Я успела разглядеть ее в тот момент, когда