– Саша! Богомолов!
Он счастливо улыбается, довольный моей памятью, и мы крепко обнимаемся. В сбивчивом разговоре мы со смехом вспоминаем о его службе и первых шагах на пути к мастерству. Я ему только теперь могу рассказать, какое предостережение мне сделал старшина Квасов. Саша подтверждает: тогда он был очень близок к самоубийству. Вместе горюем об рано ушедшем хорошем человеке – старшине сверхсрочной службы Тихоне Васильевиче Квасове…
Саша работал тогда шефом сварщиков-аргонщиков на оборонном заводе в Таллине. Женат, взрослые дети, дом – полная чаша…
Вскоре началась «перестройка». Эстония вышла из состава СССР. Начала активно превращать в металлолом все оборонные объекты, которые мы там по глупости построили, и при этом еще и притеснять русских. Не знаю, как сложилась дальше судьба человека, которого я считаю немного своим крестником…
Начав разговор о психологии, автор уже не может остановиться, не описав случай, повысивший его грамотность в вопросах любви, семьи и брака. Кончал службу в моей группе матрос Юра Денисюк, – крепкий хлопец с Украины, добросовестный и работящий. И начал он «прилепляться» к разбитной бабенке Наталье Забелиной, женщине старше его лет на 10, которая работала кладовщицей у строителей. Иван эту Наталию знал давно и очень хорошо. Вот мы, два командира, задумали отвернуть беду от несмышленыша. Пригласили его на приватную беседу. Иван выдал проповедь рассказом про «облико морале» и деяния подшефной Наталии.
Забелина работала заведующей складами у строителей, что в эпоху тотального дефицита было равноценно заведованию пещерами Аладдина. Окружающее население бесконечно нуждалось во всем том, что у Забелиной было в большом изобилии: гвозди, цемент, краски, сантехника, огнеупорные и обычные кирпичи, жесть, металл, трубы и еще тысяча вещей, совершенно необходимых туземцам. Наталия развернулась широко: стройки в окрестных селах получили необходимую подпитку дефицитом и стали расти как на дрожжах. Почему-то при этом личное благополучие Забелиной, ее наряды и украшения стали превышать разумные пределы. Но такое большое шило в мешке утаить вообще трудно, тем более – в небольшом мешке. Над Забелиной стали сгущаться тучи в виде слухов о большой ревизии складов. И первыми не выдержали слухов именно склады: прекрасной ночью они полыхнули ярким пламенем. Случайно под корень сгорел и соседний штаб строителей со всеми документами.
Вполне уместная, хотя и пожарная, вставка. Сам Иван тяжело пережил пожар именно этого штаба: погибли уникальные Приказы по строительству, с которых он не успел снять копии для Истории и потомков. В этих Приказах начальник стройки, предшественник Журида, никем и ничем не сдерживаемый, полностью давал волю своему яркому литературному дарованию. Например, один из приказов кончался словами: «Да здравствует Первое Мая, а у нас гвозди везде валяются!».