Он смотрел умоляюще, прижав руки к груди и заглядывая в глаза отцу и был готов рассказать печальную историю своих душевных мук из-за того, что он не может узнать себя, пока не узнает людей, но…
– Мы не посещаем чужие миры, – снова напомнил Мэггон, и голос его прозвучал так, что сразу стало ясно: никакие доводы и уговоры не заставят его изменить решение.
Жалобное выражение лица мага сменилось жёстким, на скулах заиграли желваки, а зелёные глаза больше не пытались отразить мольбу.
Мэггон не купился. И не купится.
Владыка однажды уже нарушил свои правила ради сына, и больше не собирался этого делать. Вот только юного мага это не устраивало.
– Не посещаем, значит? – негромко прошипел он. – Что ж, это мы ещё посмотрим… – коварно улыбнулся Лайгон, после чего резко развернулся и пошел прочь.
Он всегда умел находить окольные пути к своим целям. Можно было бы развить свои магические силы настолько, чтобы самому покинуть этот мир и пробраться в другой, но на это требовалось много времени, а Лайгон не любил долго ждать, тем более сейчас, когда впереди было столько планов и единственным препятствием к их осуществлению было то, что он не мог развиваться, запертый в этом давно изученном, казалось бы, мире.
***
Маг действительно не стал ждать. Он нашёл простой и быстрый способ форсировать события, к тому же способ этот был весьма приятен, поскольку являлся осуществлением давно задуманной мести одному ненавистному валинкарцу, до которого у Лайгона всё никак не доходили руки.
Этого типа Лайгон, пожалуй, ненавидел всё же меньше, чем брата, и потому готов был пожертвовать им в угоду своему плану. Ферондом бы маг нипочём не стал рисковать – он был нужен, просто необходим, чтобы потом, в нужный момент, можно было насладиться своей победой и его поражением, уничтожить всё, что ему дорого… Как однажды уничтожил он…
Но пока было рано. Стоило решать первостепенно важные проблемы.
Прошло несколько дней, за время которых Лайгон тихо посиживал в своей комнате и тщательно продумывал каждый свой последующий шаг.
Ошибка могла стать роковой, и следовало просчитать всё до мелочей.
Спустя несколько дней Мэггону доложили о драке. Подобное было не редкостью в Валинкаре, где часто выясняли отношения с помощью силы, однако никогда прежде об этом не доносили Владыке. Но на этот раз случай был из ряда вон выходящий: в драке был убит один валинкарец, причём убит намеренно и никем иным, как сыном Мэггона, Лайгоном. Убийств не случалось в этом мире на памяти Владыки,