– С чего вдруг? – не очень любезно осведомился он холодным тоном, но девушка ничуть не обиделась и ответила немного смущённо:
– Я всё слышала, ты из деревни пришёл, значит ночевать тебе негде. В здешнем лесу ты не переживёшь даже эту ночь, особенно в таком состоянии…
Она смотрела на него так, словно это ей было нужно, чтобы он отправился с ней, а не ему. Сострадание в голосе было очень уж похоже на жалость, и мужчина ненадолго прикрыл глаза, чтобы справиться с подступающей яростью.
Он полубог! Плевать, что в венах течёт и человеческая кровь, он всегда будет выше представителей этой расы! В любой ситуации! Даже в такой, как сейчас…
Да, состояние его оставляло желать лучшего. Лайгон до боли стиснул зубы. Приходилось признать правоту слов девушки и принять её помощь.
Принять помощь человека.
Валинкарец стал противен сам себе. Не думал он, что настанут такие времена, когда жалкий человек станет спасать ему жизнь, а сам он будет в таком положении, что не сможет противиться этому. Он поднялся сам, жестом остановив попытку девушки поддержать его. Лайгон уже смирился с тем, что ему необходим кров и отдых, но признаваться незнакомке в том, что чувствует себя совершенно разбитым и беспомощным, он не собирался. Девушка указывала путь, петляя между деревьями, хоть уже окончательно стемнело и никаких троп не было – она отлично знала, куда идти. Лайгон ковылял, хромая на одну ногу, временами опираясь на деревья для передышки, старался не застонать от боли и до крови прокусывал губы, чтобы не потерять сознание. Девушка старалась замедлять шаг, если понимала, что её спутнику требуются передышки и смотрела на него искоса, потому что чувствовала, как он зол и напряжён. Так же она ощущала, что он ни капли не благодарен ей. Впрочем, она представляла себе его реакцию на её появление примерно такой и не была обижена на это.
Даже, наоборот, эта реакция полностью соответствовала её представлениям об этом мужчине: гордый, самоуверенный и надменный. Она презирала таких, но этот… В нём было что-то ещё, как ей показалось. Какая-то давняя боль оставила отпечаток на нём, и казалось, что где-то внутри он вовсе не такой, каким кажется.
Она повидала много надменных и высокомерных мужчин и отлично умела ставить их на место, вот только этого совершенно не хотелось осаживать. Было желание дать ему волю вести себя, как ему вздумается, и понаблюдать за тем, что же он станет делать.
Они шли, и продвижение их всё больше теряло в скорости. Девушка начинала всерьёз опасаться, что её спутник попросту не дойдёт до места, а ей его было бы нипочём не сдвинуть с места в случае чего.
Наконец, среди деревьев показалась ветхая лачуга, которая благодаря своей убогости отлично сливалась с окружающей остановкой. Домик был покосившийся, давно не крашенный. Настолько давно, что, возможно, и не был выкрашен никогда, поскольку даже остатков краски не было видно на его деревянных