– Что-то необычное, – задумчиво протянул собеседник, скрещивая на массивной груди руки. – Я не занимаюсь всеми, кто умирает в Алеонте. Я говорю только об убитых, а о них ты сам можешь прочесть в отчетах.
– Вопрос в другом, Истар. Я знаю, что без контроля никто из твоих ребят не посмеет отправить в архив ни одну бумажку, ты читаешь все их отчеты. Так не замечал ли ты чего-то общего, чего-то странного? Ты ведь знаешь это чувство, когда настоящих зацепок нет, но что-то не дает покоя. Оно было, скажи?
Истар начал перебирать исписанные листы, лежащие перед ним. Грей молчал, давая ему собраться с мыслями. Утерев с лысой головы проступившую испарину, врач медленно произнес:
– Ну да, было. В последний год увеличилось количество тех, кто умер от сердечных болезней. Не могу говорить за весь город, но среди аристократов – да. Многие были совсем молодыми, не старше тридцати, и прежде не жаловались на здоровье. Из-за этого их родные предполагали отравление, мы вскрывали тела, но никаких следов яда не могли обнаружить. Вот только… Ты знаешь, как устроено сердце?
Грей покачал головой.
– Это мышца, но она нуждается в регулярном притоке крови. Чтобы остановить кровотечение на руке, например, врачи могут наложить жгут сроком до двух часов, однако с сердцем так не получится – даже несколько минут губительны.
Хотелось поторопить мужчину, но Грей не смел сказать ни слова – он начинал понимать, почему тот решил говорить так подробно. Лучше, конечно, оказаться неправым.
– Нет, не о том я, – Истар отвернулся, пожевывая губу. Он помолчал еще с минуту и продолжил: – Чаще всего кровь собирается в этакую бляшку, которая закупоривает сосуды, ведущие к сердцу, и человек умирает. У тех, кого мы вскрывали, этого не было, но их сердца выглядели… – Истар сделал еще одну паузу. – Странно. Как если бы их сжали по краям.
– Разве такое возможно?
– Сердце весит не больше трехсот грамм, человек способен раздавить его даже, но до него не добраться, не убив. Тех людей, мне показалось, коснулось что-то изнутри. Ты же понимаешь..?
Грей покачал головой, но все стало ясным – и еще более запутанным.
Группа магов крови была самой многочисленной в Алеонте. Они называли себя Орденом жизни и даже создали свою религию – церковь Эйна. Большинство служителей владели силой, но не каждый маг был верующим.
В возрасте девяти лет Раон Кавадо поступил в школу Ордена жизни. Доучившись, он мог бы стать одним из лидеров церкви Эйна или начать государственную службу – такой род силы открывал любые двери даже быстрее, чем богатство или знатная фамилия.
Кавадо принадлежал церкви, где все называли друг друга братьями и сестрами, а старших – отцами и матерями. И пусть его учение не было долгим, в голове могла успеть поселиться мысль,