Преподаватель остановил взгляд на их парте и повысил голос. Свят сдержанно уставился на доску, имитируя бурный интерес к криминалистическим терминам.
В горле догорала перемешанная с испугом злость.
Дебила кусок.
Откуда он мог узнать? Ведь явно же удочка. Посмотреть на реакцию.
Да нет, это ты дебила кусок!
– Ну конечно! – прошептал Адвокат, хлопнув себя по лбу. – Чёрт!
Вчера после лекции он уехал с Улановой, а Варламов отправился… в столовую! А окна столовой выходят куда? Правильно, на…
– Ты в следующий раз припаркуйся не напротив окон столовой, а прям в столовой припаркуйся, олень! – бодро посоветовал Прокурор. – Или возле пресс-центра на втором этаже! А то слишком мало людей видят, кто к тебе в машину садится!
На тыквы они пойдут смотреть.
Шея начала сдавленно пульсировать.
Поморщившись, Свят потрепал в пальцах любимый Паркер и уставился на доску.
…Тонкие пальчики.
Всё-таки есть что-то небывало мерзкое в том, как они обсуждают баб. Всё-таки есть.
Что бы, интересно, на это сказала Уланова?
По рёбрам с улюлюканьем прокатилась волна стыда.
– А не слишком ли много стыда в последнее время? – гневно поинтересовался Адвокат.
Судья выглядел озадаченным, а Прокурор – довольным.
До вечеринки по случаю Хэллоуина осталось десять часов.
* * *
– Не надо, Юра, это туда нести! – оглушительно заорала Вера. – С этим реквизитом уже закончили, все бюсты по местам! Посмотри, чтобы треки наши расставили! Мы с Мисько и Лобачем открываем, а потом наши первокурсники танцуют под Адель – пятыми!
– Бюсты по местам, – пропела Ковалевская, оседлав широкий подоконник актового зала. – Руки за голову, лицом к стене. Отлично орёшь. Финальную ещё не хочешь проорать? Морально поддержишь магистрантов.
– Только если ты будешь гроулить бэком, – хмуро бросила Вера.
Майя звонко расхохоталась, запрокинув изящную головку.
Закрыв глаза, Вера помассировала веки и виски, но это не помогло. Её зрение было неидеальным, но линзы она носила редко – лишь по особенным случаям.
Сегодня был один из таких, и глазам в линзах было кошмарно некомфортно.
Засев в актовом зале с самого утра, она яростно прогнала три репетиции спектакля о жизни британской короны, сценарий к которому написала её воодушевлённая рука. До конца не выверенный спектакль час назад пролетел над аудиторией звонко и уверенно.
Как копьё, пущенное наугад, но профессионалом.
Теперь же между мероприятиями сияло окно, а впереди поджидало самое ужасное.
Соло. Трижды проклятое соло.
За окном уже совсем стемнело, и в углах зала зажглись светильники в виде факелов.
Но теплее не стало.
Насколько слабо она волновалась вчера, настолько же кошмарно беспокоилась сегодня.
В голову как назло