Даже не верилось, что они женские.
– Как же она увлечена темой своей курсовой, – мечтательно протянул Адвокат, игнорируя кислую личину обвинителя. – Поразительно. И заразительно.
– Смотри, – завладел вниманием Хозяина Судья. – Оказывается, можно с существом женского пола делиться тезисами и чертить на салфетке классификацию интенций.
Существом женского пола.
Святослав хмыкнул и швырнул в угол надоевшую гантель.
Именно «существом женского пола» безупречная Марина называла всех, хотя бы отдалённо похожих на небезупречную Веру.
Повернувшись со спины на живот, чтобы перейти от пресса к отжиманиям, Елисеенко вдруг осознал, что за всю беседу он ни разу ни разу! не сравнил Уланову с Мариной.
* * *
Прищурившись, я любуюсь золотой и мятной лентами.
Сегодня объекты моего наблюдения непомерно довольны.
Оттого доволен и я.
Я ласково глажу зеркало, и мне кажется, что я глажу сами ленты.
Мне давно было пора отдохнуть от тяжёлых мыслей.
– Уже нужно вмешиваться? – негромко интересуется моя напарница.
В глубине зеркала переливаются девять букв мятного цвета.
Это имя второго объекта.
– Не нужно, – хрипло отзываюсь я. – Пока не вмешиваемся.
– Пока всё по плану? – недоверчиво переспрашивает она.
Она берёт в руки пухлый фолиант с моего стола, и из него выпадает блестящая закладка.
– По плану, – мягко подтверждаю я, глядя, как она листает пергаментные страницы. – Не забудь, откуда выпала закладка, пожалуйста.
Теперь в зеркале горят четыре золотые буквы.
Это имя объекта первого.
– По твоему плану или по их? – рассеянно спрашивает она.
Она знает, что спрашивать это незачем, но вопросы помогают ей не тревожиться.
Разместив закладку между нужными страницами, она складывает на груди бледные руки.
– А разве это не одно и то же? – слышу я свой голос.
Девять мятных и четыре золотые буквы внутри зеркала торопливо сливаются в сияющий бирюзовый шар.
ГЛАВА 4.
– Да ладно, Леопольд, заливаешь. Три раза, да брось, – одарив Олега ехидным взглядом, Варламов отправил окурок в урну и прищурился.
– Хорош дымить, Варлам, задушил, – хмуро пробормотал Елисеенко, сидя на сыром бордюре. – Нужно быть мёртвым, чтобы твой дерьмовый Винстон обонять.
Студенты медленно текли из универа в курилку под открытым небом и спустя пару минут так же вальяжно возвращались обратно.
В воздухе висела тугая влажность и царил запах подгнивающих листьев.
Небо похоже на пластилин под химической завивкой.
– Этот внутренний двор учитывает различия между обоняющими дерьмо и мяту, – рассеянно уронил Петренко. – Продуманный корпус. С чего бы именно нам так повезло?
– Ты не думай, большой батя следит за тобой и здесь, – бросил Артур, невозмутимо доставая из пачки вторую сигарету.
– И ему