– Кэнни, – поправила его я. – Меня называют Кэндис, только если я вляпалась.
– Кэнни, – согласился он. – Мы проводим годовое испытание препарата сибутрамин, сродни фен-фену. Вы когда-нибудь принимали фен-фен?
– Нет, но в приемной сидит женщина, которой его ужасно не хватает.
Доктор снова улыбнулся. И я заметила у него на левой щеке ямочку.
– Предупрежден – значит вооружен. Так вот, сибутрамин гораздо мягче фен-фена, но действует ровно так же, то есть, по сути, обманывает мозг и заставляет его считать, что вы сыты дольше. Положительный момент – этот препарат не вызывает побочных эффектов, как фен-фен. Нас интересуют женщины, чей вес как минимум на тридцать процентов превышает идеальный…
– …и рады мне сообщить, что я как раз подхожу, – кисло закончила я.
И опять доктор улыбнулся:
– Так вот, уже проведенные исследования показывают, что пациенты теряют от пяти до десяти процентов массы тела за год.
Я быстро подсчитала. Десять процентов и близко не поможет мне достичь желаемого веса.
– Вы разочарованы?
Он что, шутил? Да у меня руки опускались от обиды! Современная наука пересаживала сердца, отправляла старперов на луну и возвращала им эрекцию, а как мне, так жалкие десять процентов?!
– Все лучше, чем ничего.
– Десять процентов – это гораздо лучше, чем ничего, – серьезно проговорил доктор. – Исследования показывают, что потеря даже каких-то трех-четырех килограммов способна оказать существенное влияние на давление и уровень холестерина.
– Мне двадцать восемь. Давление и холестерин у меня в порядке. На здоровье не жалуюсь. – Я как со стороны услышала, что повысила голос. – Я хочу похудеть. Мне нужно похудеть.
– Кэндис… Кэнни…
Я глубоко вздохнула и уткнулась лицом в ладони.
– Простите.
Доктор положил руку мне на предплечье. Приятное ощущение. Наверное, в мединституте научили: если пациентка впадает в истерику, услышав, что похудеет на какие-то крохи, ласково коснитесь ее предплечья… Я отодвинулась.
– Послушайте, – произнес доктор. – Посмотрим на ситуацию трезво: с вашей наследственностью и фигурой вы и не должны быть худой. И это не конец света.
Я не подняла головы.
– Ой ли?
– Вы здоровы. Вас не мучают боли…
Я закусила губу. Ему-то откуда знать. Помню, как в четырнадцать или около, во время летних каникул где-то на побережье я гуляла с худышкой-сестрой Люси. Мы были в бейсболках, в купальниках, шортах и шлепанцах. И мы ели мороженое. Я могла закрыть глаза и как наяву увидеть свои загорелые ноги на фоне белых шорт, ощутить сладость на языке. К нам, улыбаясь, подошла седая, добренькая на вид старушка. Я думала, она скажет, что мы напоминаем ей внучек или что скучает по собственной сестре, по их детским играм. А она кивнула Люси, остановилась передо мной и указала на мороженое: «Брось-ка ты его, голубушка. Тебе бы на диету». У меня много таких воспоминаний. Крошечные обиды,