А вот третья версия, которую мне удалось услышать, и того хлеще. Будто испытывали в этих краях суперсекретную нейтронную бомбу огромного калибра, да не рассчитал летчик, упала она не в глухом лесу, а рядом с деревней. Вот и испарились все её жители, а дома остались, что с ними сделается? Бревно такой бомбе не по её нейтронным зубам.
Как бы там ни было, факт таинственного исчезновения людей районные власти не подтверждают. Дескать, ничего такого, чтобы расценить это как надругательство над логикой и здравым смыслом, в Переправе не замечалось. Вроде бы, всё естественно: старики поумирали, а молодежь в поисках лучшей доли и коммунальных благ снялась с насиженного места и разъехалась кто куда.
Всё как будто так и как будто не так.
Исчез в тумане
Довелось мне услышать здесь ещё одну легенду. Не такую уж древнюю: родилась она, по-видимому, в гражданскую войну, когда Поветлужье охватило восстание против большевиков. И, самое интересное, первая часть этой легенды подтверждается документами. Со второй частью – сложнее.
…В июне 1918 года в Уренском крае в соответствии с декретом Совнаркома появились продотряды, а если точнее, банды головорезов, во главе которых стояли члены Варнавинского исполкома Галахов, Махов и Морев – такие же бандиты, да ещё облачённые полномочиями. Уже после подавления мятежа свидетели так описывали проводимые ими реквизиции: «При повальных обысках хлеб отбирали не только у кулаков, но даже у незажиточных, а попутно крали их личные вещи. Срывали крестики, снимали обручальные кольца. Был совершён ряд насилий и глумлений над отдельными гражданами. Их били прикладами винтовок, таскали за волосы и за бороды… Чтобы наказать отсутствующих, Галахов отдал приказ зажечь их дома» (Государственный архив новейшей истории Костромской области – ГАНИКО).
Одному из десяти крестьян, которых Галахов намеревался увезти в Варнавин в качестве заложников, удалось освободиться от верёвки. Он оттолкнул часового и бросился бежать в сторону Переправы. Это было так неожиданно для продармейцев, что никто из них даже не успел выстрелить.
За беглецом снарядили погоню. Но крестьянин Сидоров ловко увёртывался от посланных ему вдогонку пуль, ни одна из них его даже не оцарапала. А тут лесную тропу окутал густой туман, Сидоров вбежал в это облако, а из него не вышел. По крайней мере, в той, его прежней жизни. «Туман клубами поднялся в небо, – утверждал в ноябре 1918 года на допросе, проводимом следственной