– Благодарю, – молвил Гостомысл Алексеевич.
– С нашим удовольствием-с, – отозвался человек.
На взгляд Понурова тот излишествовал со словоерсами. Когда князь вновь перевёл взгляд в дальний конец трактира, коротковолосой барышни там уже не было. Он отпил тягучего густого «Жигулёвского», сделал глоток настойки. Сжав мундштук трубки зубами, охватил чашу пальцами, уплотнил табак указательным пальцем, чиркнул спичкой и сосредоточённо раскурил трубку, медленно проводя пламенем спички по кругу. Чайковский закончился, теперь звучал Шопен.
Со второго этажа, где располагались подсобные помещения и кабинет трактирщика, по винтовой лестнице спустился в зал владелец трактира, Николай Васильевич Гаврилов – среднего роста, полноватый и лысоватый.
– Какие люди! – весело воскликнул он, завидев Понурова. Они учились в одном классе первые два года гимназии и до сих пор поддерживали дружеские отношения.
Николай Васильевич подошёл.
– Моё почтение, княже!
– Здравствуй, старина, здравствуй!
Они пожали друг другу руки.
– Где пропадал, пройдоха? – Гаврилов грузно опустился на стул. – Давненько не заглядывал.
– Роман дописывал, – молвил князь. – Затворником жил, кабинета почти не покидал.
– О, очередной философско-порнографический шедевр?! – сказал трактирщик и крикнул служащему: – Миша, стакан сельтерской!
– На сей раз получился скорее психологический триллер, – Гостомысл Алексеевич пыхнул трубкой – две небольших затяжки и одна глубокая. – Но с элементами эротики, конечно, – он усмехнулся, – куда ж я без неё?
– Ну, с психологизмом в твоих книгах всегда всё было в порядке, – Гаврилов отпил воды из принесённого половым высокого стакана. – Но триллер… как это тебя угораздило?
Князь подумал.
– Жанры в литературе вещь весьма условная, – сказал он, – ты не находишь, Nicolas?
Возникла пауза. Трактирщик достал пачку «Петра1» без фильтра (самые популярные сигареты Российской Империи3) и вынул сигарету. Наконец, поняв, что вопрос про жанры отнюдь не риторический, переспросил, хотя и прекрасно помнил вопрос:
– Что?..
– Жанры в литературе весьма условны, не так ли? – повторил Понуров. – Или ты не согласен, Nicolas?
– Согласен, отчего же-с, – поспешно согласился Николай Гаврилович.
– Ты-то что засловоерсил?! – изумился князь. – Ошалел, что ли?..
– Забей, княже! Так, по привычке…
– По какой привычке, чёрт тебя дери! – произнёс Гостомысл Алексеевич с возмущением. – Ты же дворянин, будь ты неладен!..
– Ну, посетители вроде тебя частенько заходят, – почти извиняющимся тоном молвил трактирщик, – приличия ради приходится…
– Может, ты мне и «вы» будешь говорить, в таком случае?
– Как изволите-с, – нарочито подобострастно проговорил Гаврилов и расхохотался. – Что ты до меня