Гостомысл Алексеевич помолчал, попивая кофе.
– Ты же изменять мне будешь направо и налево, – проговорил он раздумчиво. – Я этого не потерплю.
– Не буду! – горячо воскликнула Злацкая. – Честное благородное слово!
– Ну хорошо. Через пару дней я еду во Второпрестольную, заключать договор. Потом я свободен как ветер. Махнём куда-нибудь.
– Thanks a lot, my dear. You’re the best!
– К вашим услугам, графиня.
Понуров включил зажигание. Оставив дверцу машины открытой, он вольготно развалился в комфортном, покойном сидении буйволиной кожи, закинув назад голову и полузакрыв глаза.
И что это на Адку нашло?? Удивительно, право слово! Столько лет в любовниках, и вот на тебе, замуж ей приспичило! И это при живом, действующем – и надо заметить, весьма снисходительном муже! Князь привык к холостяцкому житью – и ничего в своём бытии менять не собирался.
А изменять, несмотря на её клятвенные заверения, она будет – не удержится. В любом случае, он будет в постоянном напряжении, всё время думая об этом. А он сам? Сможет ли спать лишь с одной и той же женщиной?..
Но, коль уж речь зашла о женщинах… После недолгих раздумий Гостомысл Алексеевич набрал на умофоне номер второй пассии. Илона Пряльская ответила после четвёртого гудка.
– Здравствуй, моя радость, – сказал Понуров в трубку по-русски – Пряльская не знала даже азов ни одного иностранного языка.
– Привет, зайчонок! – прозвенел на другом конце провода высокий, писклявый, совершенно детский голосок.
– Свободна в ближайшие часы?
– Для тебя всегда свободна, кабанчик!.. – жизнерадостно пропищала Илона. – Даже когда занята!
– Польщён. Заеду, в таком случае?
– Мог бы и не спрашивать! Я тебе всегда рада!
– Лечу, поросёночек!..
Илона Пряльская жила на северо-востоке Дождьгорода, в жилом квартале относительно недавней постройки. Она занимала двухкомнатную квартиру в кирпичном трёхэтажном доме с пятью подъездами.
Поднявшись на третий этаж и нажав на кнопку звонка, Гостомысл Алексеевич вдруг вспомнил, что не купил никакого гостинца. Это было не в его правилах, и он с неудовольствием покачал головой.
Дверь открыла необычайно низкорослая, по пояс князю, миниатюрная блондинка 25 лет. Мягкие, светлые, при ярком свете почти белые волосы коротко стрижены, как у мальчика; Илона вообще поразительно походила на миловидного отрока – и телосложением, и чуть курносым круглым лицом – особенно когда была без макияжа (сегодня она подкрасила брови и губы).
– Прости, я сегодня без подарочка, – Понуров снял ботинки. – Запамятовал совершенно, каюсь.
– Не парься, – Пряльская расстегнула лёгкое домашнее платье.
– Хорошо, не буду, – князь снял пиджак.
– Ты мне мил и без подарочков.
Илона скинула платье на пол и осталась в открытых розовых трусах, полностью показывающих ягодицы. Долгого общения с мещанкой Понуров не выдерживал, и поэтому