– Знаешь, в иной ситуации, я бы сказал: «Спроси у них сама», но понятное дело, ты знаешь их даже хуже, чем я.
– Ты упомянул обсидиановый клинок. Что это?
– Это такая магматическая порода, разновидность горного стекла. Крайне красивая вещь. Чёрного цвета, при правильной огранке и подобранном освещении можно смотреть сквозь него.
– Почему она пыталась ранить тебя им? Разве вы, оборотни, не боитесь серебра?
– Да, мы его опасаемся. Но не только мы, а некоторая другая нежить. В частности, «отпрыски» Властелина. Соприкосновение с серебром наносит им сильные ожоги и боль. Конечно, регенерация помогает справиться с такими повреждениями, но всё равно неприятно, согласись. А обсидиан – ещё одна болезненная вещь для оборотня. При соприкосновении с открытой раной, она действует на нас, как яд, мешая этой ране зажить без должной обработки. Властелин очень любит обсидиан. У него много даже бытовых вещей из него.
– Да кто такой этот Властелин?
– Разве ты не слыхала? – услышала Лулу голос позади себя. – Это самый жуткий и опасный из всех вампиров. Самый древний. По легенде – он был тем, кто стал вампиром впервые с помощью магического ритуала, ещё во времена расцвета Вавилона.
Лулу пришлось слегка задрать голову, и она увидела загорелое зеленоглазое лицо своей подруги и соседки Мии Кокс. Ундина сдержала приглушённый крик радости. Девочки приветственно обнялись, и Лулу притащила ещё один стул для подруги.
– Ты так рано приехала. Вчера написала мне, что будешь через неделю.
– А то ты не рада? – хитро сощурила глазки кошечка.
– Рада, конечно рада, – ответила Лулу. Того же нельзя было сказать об Оскаре. Выдавливая из себя улыбку, вервольф муторно перемешивал молоко в чае.
– Я только с вокзала. Это небольшой форс-мажор, что я приехала чуть раньше.
– Мия, откуда знаешь про Властелина? – поинтересовался холодно Оскар.
– От матушки. Она любила рассказывать мне всякие жуткие легенды на ночь. – Она немного помолчала и, скромно потупив глаза, сказала: – Оскар, я знаю, что произошло. Мне ужасно жаль. Но думаю мы справимся, переживём это. Вместе.
Кошка протянула руку вервольфу. Тот, немного колеблясь, все же сплёл свои пальцы с её. Теперь они молча смотрели друг другу в глаза, и Лулу почувствовала себя крайне неловко. Она кашлянула, привлекая внимание:
– Оскар сегодня ночевал в нашей комнате.
– Он всегда сможет ночевать в нашей комнате, – не поворачивая головы, ответила Мия. – Никто не против.
У Лулу отвисла челюсть от такой наглости. Она даже не нашлась, что сказать, а очень зря.
– Видишь? Ты не против, значит, никто не против.
– Мне кажется, я всё же вас потесню, – смутился Оскар. – Лишним буду.
– Нисколько! Ты мой парень, мы словно единое целое. Ты не можешь быть лишним.
«А вот я могу», – с досадой подумала Лулу, но вслух этого не высказала. Она лишь надеялась, что поиски жилья для Оскара не затянутся надолго.