Из целого комплекса строений, таких же дощатых, как и остальные, доносился щекотливый дух вялящейся рыбёшки, и он весьма был приятен для душевного состояния, ибо сей запах имел золотой эквивалент. Каждую седмицу рыболовная артель привозила полные возы свежей рыбы. Днестр-батюшка не скупился. Бывалые казаки, оседлавшие сию приднестровскую вотчину давненько уже, хвастались, что таких уловов не знали «спокон веков». Да и ловом назвать сей доходный промысел было мудрено. Казаки обустроили целую систему запруд в речке, которую прозывали Сухой Рыбницей, с Днестром имеющей общую водную идиллию.
Рыба обожала в этот тёплый приток заплывать косяками, выводить в образовавшихся после постановки запруд илистых затонах и ериках буйное потомство. Корма там было – не описать сколько. Ил, богатый всяческой моллюсковой массой, пресыщенной белковыми компонентами и ферментной супесью, витаминной водной растительностью, инфузориями, планктоном, личинками комаров, стрекоз, ручейниками, жучками, червячками, головастиками, мальками сорной мелочи, привлекал такой ассортимент жаберного мира, что ни в какую перепись не вместится. Карпы по пяти-семи килограммов каждый, сомы, самый маленький три метра длиной, судаки, щуки, осетры, стерлядь – господи! – цвет царской кухни. А уж обычной, в пределах метровых параметров, рыбы немеряно. Действительно вывозили телегами, специально сколоченными втрое больше по длине. Прудов было пять, потом из-за ливней, уничтоживших дамбы, что привело к затоплению нескольких десятков куреней, осталось три. Но эти отличались каким-то волшебным геотропизмом.
У казаков-сторожей, дежуривших здесь по ночам, возникали всевозможные видения и галлюцинации. Оргии с русалками для них вообще считалось обыденным делом. Но бывали и вещие предзнаменования, например, о готовящихся нападениях оголтелых крымчаков или братьев поляков, собачьих сынов. Ни в коем случае подобные прозрения не оставались без внимания и системой постов оповещения немедля передавались куда и кому следует. Казаки доверяли своей интуиции.
В ясную погоду над прудами постоянно висел столбик белого либо синего дыма, хорошо видимый со сторожевых и сигнальных вышек, что означало: без происшествий. В пасмурные дни, равно как и по ночам, каждые где-то полчаса казак-часовой спускал по центру стремнины деревянный кораблик, который отслеживали