Принглы устроились за столиком, стоявшим на солнце. Горячий воздух густо пах водорослями. Деревья на дальнем берегу плавились в знойном мареве. Время от времени по пруду проплывала весельная лодка, и вода плескалась об опоры пирса. К Принглам подбежал официант и вытащил из внутреннего кармана жирный, заляпанный листок. Меню оказалось коротким – здесь редко ели. Сюда по вечерам приходили рабочие, чтобы остыть и выпить вина или ţuică. Гай заказал омлеты. Укрывшись в хижине, служившей кухней, официант включил радио в честь появления иностранцев. Из репродуктора над дверью полился вальс.
Как и говорила Софи, кафе оказалось дешевым, но с претензией. Объявление гласило, что посетителей в крестьянской одежде здесь не обслуживают. Крестьяне и не пытались выйти на пирс – умели они читать или нет. Собачье смирение подсказывало им, что это место – не для них.
В кафе было еще несколько мужчин. Кряжистые, в жарких темных костюмах, они сидели рядом с кухней, в тени каштанов.
Сидя на самом солнцепеке, Гай снял пиджак, закатал рукава рубашки и положил на стол загорелые руки, чтобы они стали еще немного темнее. Он лениво вытянул ноги и огляделся: спокойная вода, спокойное небо, всеобщий покой. Некоторое время они сидели молча и слушали музыку, плеск весел и стук каштанов по жестяной крыше кухни.
– Где сейчас война? – спросила Гарриет.
– Если по прямой, то примерно в трехстах милях. Когда мы поедем домой на Рождество…
– А мы поедем?
Ей сложно было в это поверить. При мысли о Рождестве ей представлялась какая-то крохотная, далекая картинка, словно пейзаж в снежном шаре. Где-то там таился «дом» – ну или просто Англия. Дом для нее не был чем-то конкретным. Вырастившая ее тетушка уже умерла.
– Если накопим денег, можем даже полететь.
– Если мы хотим обзавестись своим домом, нам надо начинать копить, – заметила она.
– Наверное.
– А мы ничего не накопим, если будем всё время ходить по дорогим ресторанам.
Услышав это неприятное заключение, Гай отвернулся и спросил, знает ли она, как называется музыка, которую сейчас передают по радио.
– Какой-то вальс. Дорогой…
Он поймал ее за руку.
– Нет-нет, погоди, – настойчиво сказал он, словно она пыталась отвлечь его от важного дела. – Где я ее слышал?
– Да где угодно. Расскажи мне про Софи.
Гай ничего не ответил, но принял безропотный вид.
– Вчера ночью она сказала, что у нее депрессия из-за войны, – сказала Гарриет. – Только из-за войны?
– Наверное.
– И твоя женитьба тут ни при чем?
– Да нет. Нет, конечно. Она уже давно забыла об этой идее.
– То есть идея всё-таки была?
– Ну,