– Сколько ещё раз нужно повторить? – слышу раздражённый голос Кати из динамика телефона.
– Столько, сколько потребуется, чтобы это стало правдой! – отвечаю я, повышая тон.
– Это не моё. Это не моё. Это не моё… – раздаётся на том конце провода.
Люба смотрит на меня вопросительно. Не отрывая от уха телефон, демонстрирую ей электронное устройство, похожее на толстенную ручку.
– Катя, домой! Сейчас же! – завершаю я разговор с дочерью и отключаюсь.
– Она курит, Люб! – отвечаю я хозяйке пекарни на её безмолвный вопрос. – И скорее всего, она сейчас не у подруги. Или у неё, но там есть кто-то или что-то, что, по её мнению, мне нельзя видеть. Потому что по видеосвязи я до неё дозвониться не могу. Мой ребёнок нагло врёт и совсем этого не стыдиться! Буханку белого, дай пожалуйста, – толкаю электронную сигарету в карман. – Ну, я ей устрою!
– Эй, попридержи коней, – возмущается Люба, протягивая хлеб. – Она только минут 10 назад была здесь. До эпицентра грязи и разврата ещё точно не успела добраться. Скорее всего, только едет, – пытается пошутить она, улыбаясь. – А твой психоз тут не поможет.
– На прошлой неделе от неё несло алкоголем. А сегодня утром я нахожу это! – снова достаю электронную сигарету из кармана и нервно кидаю на прилавок. – Думал, вечером после работы поговорим, а она слиняла, типа, к подружке. А что будет в следующий раз?
– А в следующий раз она будет лучше прятать и прятаться. – отвечает Люба. Думаешь, если она захочет тебя обмануть, у неё это не получится? Или она просто побоится это сделать? Не будь так наивен. А исходя из того, что она купила 4 круассана перед отъездом, маловероятно, что она направилась в какой-нибудь мерзкий притон. Всё-таки круассаны…
Её слова не помогают. Хочется всыпать дочери по самое не хочу. Словно от вчерашнего желания вернуть ей Новогоднее настроение и хорошо повеселиться вместе не осталось и следа.
Моя дочь уже не та светловолосая девочка с сияющими глазами, которая когда-то смеялась над моими неуклюжими дурачествами и верила в чудеса. Я теряю над ней контроль. Я теряю связь. Но больше всего сердце ноет от беспокойства за неё и понимания того, что она вряд ли это поймёт, как и то, что я желаю ей лучшего.
– Знаешь, Олег, я не эксперт в воспитании детей. – говорит Люба. – Но с высоты своего опыта могу с уверенностью сказать лишь одно: агрессия и осуждение ещё никому не помогали. А вот спокойные разговоры по душам никому ещё не вредили. Ты же хотел всё наладить. Так будь на её стороне. Других вариантов просто нет. – Пока она говорит, я молчу.
Речь хозяйки пекарни обрывает звон стеклянных ёлочных игрушек, разбивающихся о кафельный пол. И теперь всё наше с ней внимание, как и всех остальных присутствующих в зале, обращено на Митю. Помощник Любы, вжав голову в плечи, смотрит на ёлку у своих ног. Через мгновение он поднимает глаза. Его щёки тут же заливаются краской, а из глаз вот-вот брызнут слёзы. О нет! Не успеваю и опомниться, как Митя срывается с места и пулей выбегает из кафе в одной тонкой тщательно отутюженной рубашке.
– Чёрт! – Люба бросается