Райан выключил машину и теперь смотрит на меня в замешательстве; очевидно, что разговариваю я не с Кэти.
Дыхание Эвана в трубке напоминает шум волн, разбивающихся о берег.
– Слушай, мне кажется, нам лучше встретиться лично, – наконец говорит он. – я все объясню при встрече.
– Почему? Что случилось? – Меня напрягает его взволнованность.
– Просто думаю, что лучше нам взглянуть на это вместе.
– Там что-то плохое? – Чувствую, как внутри все сжимается. Возможно, Анна не просто так спрятала дневники на чердаке.
«Мы идем?» – одними губами спрашивает Райан. Я киваю и затыкаю другое ухо пальцем, чтобы лучше расслышать ответ Эвана.
– Нет, вообще нет. Ну, не совсем, – медленно говорит он.
«Не совсем»? Раз там нет ничего плохого, почему он не может просто мне сказать? Телефон вибрирует, и на этот раз я точно знаю, что это эсэмэс от Кэти.
– Ладно, – говорю я. – Там же, завтра в четыре?
– Да, увидимся там. – Он кладет трубку, не прощаясь, – видимо, это дается ему не лучше приветствий.
– Все нормально? – спрашивает Райан, когда я отнимаю трубку от уха.
Трясу головой, чтобы прийти в себя, но внутри все гудит, будто звонок Эвана включил у меня в голове огромный неоновый вопросительный знак.
– Да, извини. Нужно встретиться кое с кем насчет одного проекта.
Мы направляемся к амфитеатру.
– «Одного проекта»? Типа для школы?
По его тону я понимаю, что сделала правильный выбор, не рассказав о реферате для мистера Остина.
– Нет, – быстро отвечаю я. – Просто… насчет генеалогии. – Чистая правда. – Помогаю маме кое с чем. Не бери в голову.
Он останавливается и недоверчиво на меня смотрит:
– Генеалогический проект?
На секунду мне кажется, что меня раскрыли. Почему бы не рассказать Райану о дневниках? Ответ прост: потому что он никогда не поймет, зачем нанимать переводчика для разбора пыльных дневников двоюродной прабабушки.
Когда я с ужасом представляю, как буду это объяснять, Райан неожиданно заключает меня в объятия, да такие тесные, что локти врезаются в ребра. Болтаю ногами в воздухе, пока Райан не опускает меня на землю.
– Ты слишком хорошая, – говорит он.
Ставит меня на землю, я вздрагиваю.
– В смысле?
– Ну правда. – Он ухмыляется, но восхищенно. – Почетный список? Гарвард? летом не отдыхаешь, а исследуешь историю семьи? Ты просто мечта любого родителя, Джесс.
Разве?
И откуда Райан знает, что я попала в почетный список?
Голос через колонку просит зрителей отключить мобильные телефоны.
– Да брось, – говорю я, соединяя руки у него на пояснице. – Моя мама усыновила бы тебя, если бы это не было стремно.
Его губы слегка касаются моих.
– Это было бы еще как стремно.
– Ну? – с надеждой спрашивает Кэти. – Что скажешь?
На ее щеках остались розовые «яблочки» от сценического грима.
Я ждала на качелях у амфитеатра, пока