Мирейя
Что ты делаешь, дядя, молю, объясни!
Калит
Королевской судьбы обрывается нить.
Глупый танец окончен, меняется роль,
И теперь я законный спантийский король!
Обезьянка заскакала по сцене, Мирейя заплакала.
Мирейя
Что же будет со мною, признайся, молю!
Калит
Я б племянницу мог успокоить мою,
Но ты требуешь правды. Ну что ж, так и быть:
Я теперь и тебя тоже должен убить.
Обезьянка
Помогите, ведь он же погубит ее!
Неужели никто не спасет Мирей-ё?
Кое-кто из зрителей захихикал. Дородная женщина, чью сумочку я срезал ножом, и вовсе наслаждалась зрелищем. Калит подошел к принцессе Мирейе, а она подняла перед собой обезьянку и заявила, что та предупредила ее о предательстве. В этот момент лицедейка, игравшая спантийского короля, отца Мирейи, поднялась и сказала, что только сумасшедший может разговаривать с обезьяной, но боги жестоко покарают того, кто обидит безумца. Услышав слова отца, Мирейя принялась скакать не хуже обезьянки и даже бросаться в зрителей воображаемым пометом. Толпа взвыла от хохота. В том числе и девушка, с которой я столкнулся в приступе притворного хохота, успев между делом оставить ее без серебряной сережки.
Оглядываясь назад, я порадовался, что спантийка не видела, как инфанта ее родины опустилась до швыряния дерьма, – думаю, она бы отшлепала лицедеек плоской стороной спадина и устроила заварушку. Никогда прежде я не слышал о «Дамах из Ламнура», но они играли не так уж и плохо. Правда, «Коронацию» я до конца не досмотрел. Когда ты уже получил все, что мог, лучше отправиться в другую часть города. Я и так знал, чем кончится пьеса.
Мирейя спасла свою жизнь притворным безумством. Ее выдали замуж за короля другой страны, подальше от дома и вероломного дяди, желавшего ей зла. Ее мужа, короля Галлардии, сожрали орки в той самой Королевской погибели. В конце представления все артисты нахлобучили бутафорские гоблинские головы и принялись за сценой кусать галлардийского короля. Только за последний год лицедеи набрались смелости настолько, чтобы изображать на сцене гоблинов, и мне хотелось бы видеть в этом знак возрождения нашей силы.
Невозможно смеяться над тем, чего боишься.
Мир людей потихоньку залечивал раны.
Видимо, эти лицедейки неплохо заработали, потешаясь над бедами наших соседей с востока и юга. Позже я слышал, что карлица проглатывала каждую золотую или серебряную монету, которую ей бросали. Удивляюсь, как после этого товарки отпускали ее одну в уборную.
Я побродил по Городу искр, старому кузнечному кварталу возле речных причалов, а потом вышел к рынку. Возле лотков с угрями крутилась стая котов, как