Я придумывал себе страшные преступления, что могли бы вызвать столь яростное неприятие, но… подумав немного, всегда их отметал. Потому что понимал – нереально это. Не могла бабушка такого сделать.
И я хочу спросить у вас совета, святой отец, – что это могло бы быть? Вы ведь не случайно появились перед домом бабушки?
– Для себя – случайно, для Вас – не случайно, – загадочно ответил священник, тихо прихлебнув чай из кружки и закусив его одной их конфет, найденных Иваном Васильевичем в белой вазочке из засахаренной ткани. – Скажите, пожалуйста, какова Ваша профессия?
– Я… – смутился немного Иван Васильевич, – психотерапевт, правда, доморощенный, без высшего образования…
– Вот и слава Богу, – неожиданно похвалил отец Феодосий сбитого с толку Ивана Васильевича. – А знаете Вы, Иван Васильевич, что и психотерапевты бывают разных типов. Бывают понимающие, а бывают – суеверные и фанаты. Одни честно смотрят на жизнь, наблюдая ее и не забывая своих благих целей. Они знают – душевное здоровье пациента в их руках, и, хорошо или плохо, помогают ему. Часто не могут помочь, и пациента постигают неудачи. Но никогда они не забывают, что это они не сделали того, что нужно было сделать.
Другие же, суеверные, словно магнитофоны, крутят в голове цитаты их более знаменитых предшественников, и не дай бог пациенту не поправиться! Виноват во всем теперь пациент, а не психотерапевт. Потому что психотерапевт – профессионал, у него есть диплом, он знает много умных слов. Таковые целители – опухоль на лице психотерапии, скоро ненасытно сожрущая само это лицо. Они придумали сумасшедшие дома и неизлечимые болезни, чтобы хоть как-то скрыть, оправдать свое дичайшее невежество, на которое и сами боятся посмотреть.
Иван Васильевич не знал, что и сказать. Он мусолил в руках желтый венчик от скатерти стола и смотрел на священника.
– Есть одна кажущаяся логичной идея, которая, однако, является просто суеверием. Вот она: если один человек, чистый сердцем, телом и душой, пылает гневом к другому человеку, значит этот, последний, что-то натворил. Так ведь?
– Ну… да. Так ведь обычно и бывает, – недоуменно проговорил Иван Васильевич, чье смущение перешло теперь на обертку от конфеты, которая в его руках превратилась в комок затертой бумажки.
– Нет, не бывает! Это неправда, – неожиданно поставил чашку на стол и подался вперед отец Феодосий, – не бывает такого. Где Вы видели льва, который раздувал бы жалкие склоки в прайде? И где вы видели болонку, с достоинством проходящую мимо льва? Запомните навсегда, сын мой. Сила – в честности. Сила – всегда в честности. Силен – честный. Слаб – трусливый! Нет нужды сильному гневно защищаться – он и так защищен.