Потом опять все улеглось. Волнение растворилось.
Я и не заметил, как пришел на другой проезд. Я стоял, рассматривал дома, меркнущие белым кирпичом. Я совсем уже не знал, кто здесь живет, хотя это недалеко.
Я прохожу еще немного вперед, и теперь мне открылось это длинное во всю террасу окно. Дом был большой, трехэтажный, но жизнь в нем простиралась только на первом этаже.
Этот фиолетово-малиновый свет, переходя слева направо в ярко-розовые теплые оттенки, наполнял всю комнату дома, во всю ширь окна. Кое-где он даже темно-пурпурный. Оттенки теплели по стеклянным секциям створок и прозрачные шторы с каким-то инертным узором.
Синеватые и белесые блики от работающего телевизора – у правой стены, как раз на «теплой» стороне. Они так идеально гармонировали с необычным светом, распространявшимся по стенам и потолку – экран отбрасывал пятна тоже на всю комнату. Я мог угадывать меняющуюся картинку – на нем и в этих бликах – синевато-белый цвет моргает периодически, а потом что-то шевелится – простые, привычные движения людей из передачи… движения на стенах и потолочных реях. Розовых – к фиолетовым.
Кто-то смотрит в доме телевизор.
И в этом переходящем свете за окнами была какая-то бесшумная, затаенная вечность. И некто в ней вечно смотрит телевизор. Но никогда не переключит на другой канал. Изображения меняются только сами собой, а человек лежит на кровати и отдыхает, и я чувствовал отсюда, как ему умиротворенно и хорошо… будто это я сам.
Казалось, весь необыкновенный свет в комнате исходил из телевизора, как из проектора… но так не могло быть.
Но откуда же тогда эти фиолетовые и розовые тона? Даже малиновые и…
От люстры или бра, но его совершенно не было видно.
Так сказочно и приглушенно-ярко смотреть на окно. Но можешь ловить все в полной мере только четверть минуты – не больше. А потом…
Я снова окунался взглядом в этот странный свет. И сейчас вокруг такое спокойствие. Ночная сиреневая дымка. Замершие облака, серо-черные, тонкие, далекие – на потухшем небе. И еще их клочки кое-где над головой. Как дым – сухой, остановившийся, угольный.
Этим вечером мне, наверное, больше чем обычно хочется изучать поселковые дома? И каждый запущенный участок, ассиметричный дом… смотреть, почти выискивать потаенные движения теней – там, где дальние неясные гряды земли. И гадать, имеет ли это отношение к тому, что рассказала мать?.. Нет, ничего подобного. Я только подумал, что это могло бы быть так…
И вот я возвращаюсь на свой проезд и подхожу к участку, где раньше жила Альбина. Теперь тут новые жильцы, они выстригли всю траву, и даже ни одного дерева не растет. На середине газона лежит резиновый детский лягушатник, тускло поблескивающий под луной. Дом они здорово отремонтировали, оббили новенькой доской… он кажется таким свежим и современным, совсем не навевает мыслей о прошлом. Я смотрю на дом и не испытываю почти… ничего. По крайней мере, сейчас.
Слева,