– Может ты в чем-то и прав, Клим Петрович, – задумчиво сказал Фёдор, – сходу вряд ли что дельное получится. Переделать человека не так-то просто. Это мы с тобой прошли войну и поняли что к чему, а людям объяснить не просто. Нужны примеры. Причём, положительные, без осечек. Иначе отвернутся. Раз и навсегда отвернутся. Вот тогда быть беде. Придётся силу применять, а это война. Только внутренняя. Если сейчас передышку дали, НЭП ввели, то потом ломка пойдёт, насилие. Поэтому сейчас и надо организовывать коммуну, что бы потом локти не кусать и за оружие не браться.
– Сам до такого дошёл, али подсказал кто? – спросил Клим.
– Человека встретил, он мне глаза и открыл. Объяснил текущий момент и его последствия, – Фёдор отошёл от окна и сел на стул.
– Видать шибко умный тот человек, много знает. Полностью с ним согласен, но убедительно прошу не торопиться. Ты сам сказал, что ошибок быть не должно. Так вот сейчас мы и ошибёмся. Коммуну не потянем, даже не мечтай и нечего заморачиваться. Остынь, очень прошу тебя. А для остуды почитай газеты. Коммуны, артели сплошь и рядом разваливаются, а если и тянут, то на последнем издохе. Ты этого хочешь?
Рогозин ничего не ответил. Достал кисет и, оторвав от лежащей на столе газеты уголок, начал сворачивать самокрутку. Желание идти обменивать палку на муку исчезло бесследно.
– Ну не хочешь читать, покури, может так тебя проймёт, – с досадой произнёс Клим, – только помни, портить момент не дам, так и знай. Ты меня знаешь.
4
Первые лучи солнца ещё только-только начинали ощупывать землю, пытаясь разогнать сумрак ночи, а у мельницы Дмитриева уже выстроилась очередь из хлебных телег. Ветер ещё с вечера дал задел махам обновлённой машины, и они с радостью и задором крутили многопудовые жернова, перемалывая свежее зерно в белую, мягкую муку. Дмитрий с сыном Мишкой внимательно следили за помолом, не допуская осечки в работе. Белые с ног до головы, но ужасно довольные, они степенно, без ненужной суеты работали. Дмитрию с лихвой хватило накопленных денег, что бы купить мельницу и отремонтировать её. Мечта его сбылась.
– Снова ночью в соседнее село шастал? – недовольно заметил Дмитрий сыну, – глаза как у окуня, спишь на ходу.
Мишка ничего не ответил, принимая очередной мешок с зерном. Отец ещё не знал, что вчера Валя дала согласие выйти за него замуж. Только Федька Рогозин чуть все дело не испортил. Он тоже присматривался к симпатичной Валентине и не давал ей прохода. Мишка вечером с друзьями как всегда пришли в Доброво на гулянку. Они поздоровались с местными парнями и отправились на пятак возле церкви, где с испокон века проходили посиделки молодёжи.