Ну, вот еще поздно! В самый раз. Только что переместились от камина к шахматному столику и начали разбирать партию. Даже не столько партию, сколько её начало, дебют – важнейшая вещь! Не получишь по дебюту перевеса, поди потом погоняйся за королем соперника! Поэтому дебют изучают. Посвящают ему целые тома, энциклопедии, монографии. Говорят, что недалеко то время, когда дебюты будут настолько изучены, что невозможно станет играть на победу. Ничейная смерть. Страшная штука.
Закончив обсуждать партию, перешли опять к камину. Грише особенно нравилось смотреть, как Уотсон перемещает свое кресло нажатием кнопки. Очень кстати оказался коньяк принесенный Владиславом. Старшее поколение воздало должное выдержанному напитку. Молодежь приступила к чаю с печеньем.
И вот тут-то и возник разговор: возможна ли ничейная смерть? Молодые категорически отрицали такое развитие шахматной истории. Мнения старших разделились. Слонов верил, что на его век шахмат в нынешнем виде хватит вполне. А Уотсон вспомнил Капабланку. Ведь Капа был первым, кто предсказывал ничейную смерть, а ошибался он редко. Что делать если все же подобное произойдет? Гриша пожал плечами. Джонатан напомнил про идею Давида Бронштейна поменять местами все фигуры. На что Владислав резонно заметил – исчезнет гармония. Да, это будут шахматы, но хаотичные, непривлекательные. И конечно все трое посмотрели на старшего. Пусть он в квалификации немного уступает им, но очень опытен, а опыт не заменить ничем. И Уотсон, воздав должное древнему напитку, согласился с Владиславом, что менять местами все фигуры не надо. И тут его осенило! А что если менять не все фигуры, а только две. Взять да поменять местами черного короля с ферзем. Как просто! Все остается как раньше, только полностью меняется теория дебютов. Начинается с чистого листа!
Глава 11
В которой встречаются два главных соперника.
– Послушай Роби! Мне нужно с тобой очень серьезно поговорить. – еле слышно прошелестел главный распорядитель турнира Стюарт Рубан – Ты все же большой авторитет, к тому же знаешь русский и тебе проще найти к ним подход.
– А что случилось? – так же тихо без нарушения турнирной дисциплины прошептал Уотсон.
– Творится самое настоящее безобразие. Русские используют технологии КГБ.
– Да что ты? Что уже кого-то завербовали или похитили?
– Ты все время шутишь с Рубаном, друг мой, а Рубану не до шуток. – толстяк, когда хотел быть особенно убедительным, говорил о себе в третьем лице – Вчера этот Гаров довел до истерики Алмонда.
Уотсон кивнул: знаю.
– И ты так спокойно к этому относишься? Русский чуть ли не полчаса думал над первым ходом. И если б думал! Это просто какие-то разработки психологов из КГБ, я уверен.
– Да брось, дружище. Все проще гораздо. Он действительно думал над первым ходом. И больше ничего. – успокоил его Уотсон.
– Откуда ты знаешь? – не унимался Рубан.
– Да